— На моём месте так поступил бы
каждый, — вырвалась из меня дурацкая киношная фраза, я смутился, но
Лапшин словно и не заметил ляпа.
Преподаватель задумался, видимо,
нырнув в прошлое.
— Да… Не каждый, Егор, способен на
подвиги. Не каждый, — Геннадий Анатольевич кивнул сам себе, строго
посмотрел на меня, словно хотел убедиться, что я не буду
спорить.
Спорить я не собирался, а вот
подробности узнать очень хотел. Но спросить нельзя, оставалось
надеяться, что Лапшин сам всё расскажет хотя бы в общих чертах.
Собственно мои ожидания оправдались.
— Да… Матрёна Афанасьевна ведь жива…
жива… — тепло улыбнулся преподаватель. — Помнит тебя, — вдруг
заявил Геннадий Анатольевич. — Я ведь тогда у неё комнату снимал…
тишина… никто не мешает… хозяйка рано спать ложится, рано встаёт,
жильца не тревожит… И вот ведь оказия какая… Пожар… Да…
Я терпеливо ждал продолжения. Что мне
ещё оставалось делать?
— Это ж надо было додуматься —
фейерверк под моими окнами устроить! Чай, не девушка я… — в голосе
Лапшина послышалось давнее непонимание пополам с удивлением. —
Химики юные, головы чугунные… — пошутил преподаватель…
А я вдруг вспомнил, как кто-то из
сокурсников предложил порадовать деревенских салютом. Студенты на
курсе у Егора действительно подобрались все как один — талантливые,
яркие, разгон от мысли к делу — полсекунды. Вот и замутили
фейерверк из подручных средств. Да такой, что чуть не сожгли дом
этой самой Матрёны Афанасьевны. Но летняя кухонька всё-таки
сгорела. А вместе с ней чуть не погибла и хозяйка.
— Я в тот день в летней кухне
работал… засиделся допоздна… да… потом на речку ушёл прогуляться,
голову проветрить… Матрёна Афанасьевна спать легла… она с поздней
весны по осень всегда в летней кухне ночевала… Да… — Лапшин
ударился в воспоминания.
С каждым его словом в моей голове
всплывало чужое прошлое, как наяву. Вот мы толпой студентов химичим
из непонятно чего салют. Понятное дело, были бы трезвыми, вряд ли
нам пришла в голову подобная дурость. А тут надо было непременно
оповестить всю деревню о том, что практика у нас закончилась.
Приняв на грудь деревенского самогона, который принесли местные
парни, коллективным разумом было принято решение устроить праздник
для всех.
Кто-то из деревенских ребят, с
которыми мы к концу практики сдружились, притащил ракетницу,
видимо, хранившуюся дома как трофей. А потом… потом мы решили:
какой праздник без преподавателя? И пошли всей толпой к дому, в
котором столовался Лапшин. И устроили фейерверк.