Рецепт хорошей речи: немного честности, немного экспрессии,
щепотка шутки и в самом конце, как вишенка на торте, эффектная и
запоминающаяся фраза, которую можно заносить в вики-цитатник.
Прозвучало несколько пафосно, но дети обычно такое воспринимают
довольно легко, в отличие от взрослых, которые бы тут же начали
морщиться от переизбытка претенциозности.
Петунья моргнула и уставилась в лицо Сигрид разъярённым
взглядом. Поджала губы и резко отвернулась, всем своим видом
демонстрируя, что слова больше не скажет.
Юхас дипломатично сделала вид, что не замечает шмыганья и мелко
дрожащего подбородка.
Девочки в двенадцать такие впечатлительные. Одно грубое слово —
и уже глаза на мокром месте.
Спустя мучительных сорок минут ожидания под самым солнцепёком,
оставшаяся часть семейства Эвансов таки вышла. При этом МакГонагалл
с оставшимися подопечными до сих пор не появилась. Сигрид
предполагала, что торчать в банке в такое время может быть не особо
приятно. Но там хотя бы прохладно было. На улице же пекло.
Лили Эванс сияла. Ослепляла всех улыбками и яркостью волос.
Сначала Юхас не обращала на неё особого внимания — ну девочка и
девочка, ничего особенного, в одиннадцать лет всегда есть такие вот
солнышки, затмевающие всех и вся. Но теперь она присматривалась к
ней специально, всё-таки третий книжный персонаж, встреченный ею в
непосредственной близости. Рыженькая, удивительно хорошенькая, с
веснушками, ямочками на чуть пухлых щеках и с такими же
травянистыми глазами, как у матери-блондинки. Очень яркая. Рядом с
ней действительно было сложно не теряться.
Сигрид думала, что Петунье просто не повезло. У Лили Эванс была
харизма, врождённая способность привлекать внимание окружающих и
нравиться им. Если бы у тёти будущего Мальчика-Который-Выжил не
было именно такой младшей сестры, то именно она была бы любимой
дочерью, принцессой и солнышком.
Бывает. С этим нужно либо просто смириться и строить свою жизнь
дальше, либо до конца дней своих гнаться за недостижимым идеалом в
лице слишком яркой девочки.
— Теперь ты, да? — мать появилась за спиной пристально
наблюдающей за скованным и довольно сумбурным семейным
воссоединением Юхас, заставив ту вздрогнуть.
Мысли о причинах, которые заставят Петунью вести себя как
последняя стерва с Лили Эванс и будущим племянником, тут же
испарились, оставляя вместо себя целый фейерверк из дикой какофонии
смутных образов.