— Здрась-те, мистер Лонгботтом! — жизнерадостно поприветствовал
один. — Мы к Фрэнку.
— Да, проходите, ребята, — растерянно отмахнулся мужчина, после
чего обернулся обратно к Сигрид. — Видите ли, мисс, мы не можем
продать вам эту пасту до совершеннолетия, поскольку в состав входит
огневиски. Это магический алкоголь, причём довольно крепкий.
Ой.
Сигрид возмущённо покосилась на девушку-продавщицу.
То есть, раньше она сказать этого не могла? Нахрена было десять
минут парить ей мозги?
— Ладно, я возьму «Радужную улыбку», но только потому, что вы —
симпатичный, — выпалила Сигрид, пыша праведным гневом.
Понабирают в штат непонятно кого, кто не может сказать, почему
именно детям нельзя продавать продукты, содержащие алкоголь, а
покупатели потом время теряют!
Приезд бабушки Марго и деда Йорка был совершенно предсказуемым
явлением, закономерно следующим из невнятного мычанья матери по
телефону, призванного донести до почтенных старцев, что их
единственная внучка вместо какой-то там престижной школы, связи
мистера Хопкинза в которой всегда добавляли ему энное количество
баллов в глазах старушки Марго, едет в закрытый пансион в
Шотландии.
Сигрид наблюдала за разворачивающимся действом с хорошо
улавливаемым по её лицу желанием закатить глаза и сбежать к себе в
комнату.
Бабушка приехала рано утром. Был понедельник, мистер Хопкинз
бегал по всему дому в белых хлопковых трусах (такие иногда можно
было увидеть в старых-старых фильмах — выглядело откровенно
отвратительно, Кельвин Кляйн, став свидетелем этому, должен был бы
застрелиться), носках и рубашке, громко, с чувством и экспрессией
причитая о том, какая непутёвая жена, постоянно прячущая его
галстуки, ему досталась. Чудовищный галстук в оранжево-зелёную
крапинку, способный одним своим видом довести до эпилептического
припадка какого-нибудь знатока моды, тем временем, валялся где-то
под кроватью Юхас — Тор затащил его туда, очевидно, пытаясь спасти
всё ещё обладающих зрением людей этого дома от кровоизлияния через
глаза.
Мистер Хопкинз как раз с удивительным драматическим талантом
распекал всех сотрудниц прачечных, изобретателей стиральных машинок
и, кажется, планировал перейти на суфражисток конца девятнадцатого
века, когда входная дверь распахнулась, а на пороге появилась
миниатюрная, полностью седая женщина и огромный, похожий на
викинга, такой же седовласый старик.