Надеюсь, он понял меня.
После я провела ночь в ночном горшке,
и даже мое гневное кваканье
не разбудило смертного, который спал, как убитый, а зря, ведь я
затаила месть.
Утром царевич снова кормил меня
мухами и личинками, но уже не в корчме, а возле самой большой
помойной ямы Тарнхолма, куда сбрасывали все, что нельзя было сжечь
по тем или иным причинам: ошметки еды, глиняные черепки, порванную
одежду, содержимое нужников, и, конечно же, трупы «нечистых»
покойников – опойцев, преступников, утопленников и самоубийц.
Я сама привела его туда, стерев свои
лапы до колен, и руководил мной не голод, а желание втолковать
этому бездарю, что моровая порча – это жуткая магическая смесь чумы
обыкновенной и порчи на
смерть, идеальным сосудом для которой является вода.
– Не хочу тебя расстраивать, жаба, но
у нас всего два дня. Здебор вчерашний тоже посчитал, – сказал
царевич и прижал к носу полотно, которым замотал лицо, чтобы не
задохнуться от ядовитых испарений. – Что мы, Тьма побери, здесь
делаем?
Я уже закончила свою лягушачьи
трапезу и квакнула, чтобы царевич взял меня на руки и посадил в
нагрудный карман, откуда я сегодня буду править миром.
Что-то темное было в этой отравленной
нечистотами земле, и дело было не в том, что Яма – это рассадник
лютых болезней.
Я чувствовала, что на ее дне
находится источник огромной силы, похожей на каменный круг на моем
болоте.
Это мог быть только идол.
Или храм.
Не могли же люди превратить древнее
капище в свалку?
Или могли?
Впрочем, у смертных разум с горошину,
от них можно ожидать чего угодно.
Единственный способ все выяснить –
прыгнуть в эту вонючую яму и начать бешено квакать, чтобы царевич
Хотен в моих поисках перекопал ее вдоль и поперек, ведь если я умру
– умрет и он.
Так я отомщу за ночной горшок.
Вдруг гнилостное месиво зашевелилось,
словно из глубин выполз огромный червь, из горы нечистот вынырнула сморщенная
человеческая голова, не отрубленная, а вполне крепко сидящая на
горбатом искореженном туловище, которое с трудом поднялось по
отвалам мусора на поверхность.
– Шемаха! – в один голос воскликнула
я и царевич.
– Что ты здесь делаешь? Мы же вроде
договаривались встретиться на болоте? – уже шепотом спросил царевич
старуху, настороженно озираясь по сторонам.
– Ингредиенты собираю для разрыв
науз, – прошепелявила старуха. – Слышала, тебя скоро казнят? Жаль
твою жабу. Нравится мне она. Только из-за нее тебе пособляю.