Болезнь отступила, но не жажда
крови.У царя мало
времени, и он это понимает, поэтому мы здесь.
Справа от ложа стоял задумчивый и
прекрасный царевич Здебор и неизменно ухмыляющийся Мстивой, а слева
– Хотен, которого я никогда бы не узнала без густой щетины, грязных
волос и подранного кафтана.
Теперь он выглядел, как настоящий
царский сын – высокий, статный, чернявый, зеленоглазый, одетый в
расшитый золотыми нитями кафтан, в нагрудном кармане которого
сидела я.
Признаюсь, в глубине души я
надеялась, что когда с него смоют грязь, он будет выглядеть, как
царевич Здебор, но нет.
Единственное, чем они схожи – это
рост. И, пожалуй, ум.
Когда баня загорелась, Хотен запихнул
меня в рот, выломал дверь, вынес на руках отца из огненного пекла,
затем выплюнул меня и что есть мочи заорал:
– Лекарей! Живо! Царь здоров!
И это все нагишом.
Пожар быстро потушили.
Царский знахарь нашел меня первым, и
чуть не сделал из меня мазь, но Хотен меня спас, а после заснул
прямо в спальне отца, которую, наконец, вымыли и превратили в
настоящие хоромы.
Младшего царевича спасло от
неминуемой расправы только появление царицы Седавы, которой надоело
томиться в светлице в ожидании новостей от Здебора.
Она пригрозила вздернуть любого, кто
преградит ей путь и таким образом тоже оказалась здесь.
Когда царь Дробн закончил свою жуткую
трапезу, царица осторожно вытерла его окровавленный рот белым
платочком и горько вздохнула.
– Дети мои, – с трудом произнес
владыка Тарнхолма и обвел взглядом сыновей, задержав его на Хотене.
– Слушайте мой наказ: женитесь. Хочу увидеть внуков прежде, чем
умру.
Царевич Здебор и Мстивой быстро
переглянулись, а Хотен насмешливо покачал головой.
– Отец, – первым нарушил тишину
старший царевич. – Морана дышит тебе в спину, а ты все о детях
толкаешь...
– Объяви наследника, батюшка, –
вкрадчиво добавил средний сын. – И тогда мы все сыграем
свадьбу...
– И ни один царевич больше не умрет.
Верно, братья? – обратился Хотен к детям княгини Ружи, и те глянули
на него так, словно мечом полоснули.
– Дерзишь, сын, – прохрипел в ответ
царь Дробн, и на его бледном лице промелькнула тень. – Власть, она
в детях. Чей род больше, тот и правит миром. Приведите завтра
невест, иначе казню, – невозмутимо добавил владыка и закрыл глаза.
Царевичей тут же выпроводили из
чертогов, разрешив остаться только царице Седаве.