Правда, было кое-что еще. Те самые клятвы, которые связывали
меня и секту, те, которые я давал при вступлении, исчезли. Потому
что больше не было секты. Был только я. Свободный культиватор. Но
это значило и другое… Не осталось никого из старших членов секты,
иначе бы клятвы продолжили действовать. Погибли действительно
все.
Было горько видеть труп Старейшины, как и пылающую секту, как и
осознавать, что все внутри погибли. Однако, оставаться тут было
нельзя. Враги могли прислать еще один отряд культиваторов, и с кого
все спросят? Правильно, с одного чудом выжившего послушника.
Моя рука, которую Старейшина Лянь прижимал к кувшину, наконец
освободилась от его хватки. Вот только была одна странная
штука.
Кувшин…не отлипал от руки.
Я рванул руку на себя и она поднялась вместе с кувшином.
Что за хрень?..
Я начал махать им, но чертов кувшин будто приклеили суперклеем.
Недолго думая, я бахнул им о ближайший булыжник. И результат мне
совсем не понравился, потому что разлетелся на куски совсем не
кувшин. Разлетелся на куски булыжник.
«Даже не пытайся», — неожиданно прозвучал голос
прямо в моей голове. — «Мое вместилище
неуничтожимо.»
— Ты кто еще такой?
«Я — Девятый Бессмертный. И я заперт в кувшине. Ну, в
смысле, живу… Так уж вышло… Не важно.»
Я застыл. Посмотрел на кувшин, а потом вокруг, проверяя, точно
ли мне не мерещится.
«Да, в этом самом кувшине, который ты держишь в руках. И
нечего смотреть по сторонам — я в нём. А то, что голос в голове,
так это я мысленно общаюсь.»
Захотелось ругнуться, да погромче и подлиннее. Но было нельзя.
Похоже, мои неприятности только начинались.
Какой-какой бессмертный? — автоматом переспросил я,
продолжая пытаться отодрать кувшин от руки.
«Девятый», — гордо прозвучал ответ. —
«Великий поэт Ли Бо».
А, прям великий? Как Пушкин? — удивительно, но стоило
мне просто подумать мысль-ответ, а кувшин мне отвечал.
«Ну, так меня величали», — довольно заметил
Бессмертный из кувшина. — «И что еще за Пушкин? Не слыхал о
таком. Как вообще можно какого-то неизвестного поэта ставить в один
ряд со мной?»
Неважно. — отмахнулся я, потому что поэтические таланты
существа в кувшине меня мало волновали — спросил так, на автомате.
Больше волновало то, как от него избавиться.
Бессмертный, говоришь? — Я постучал костяшками пальцев
по стенке кувшина. Звук был глухой.