Поздоровался с командиром нашей
батареи и пригласил его на обед, чтобы заодно и расспросить о
поездке. Леопольд Гаврилович не стал чиниться и согласился,
попросив полчаса на то, чтобы принять душ и переодеться в чистое.
Расставшись с миномётчиками, я быстренько связался по мобилету с
Ульяной – предупредил, что у нас к обеду будет ещё один человек,
после чего сложил крыло и поспешил приводить в порядок уже
себя.
За обедом, в соответствии с правилами
приличия, речь вели на нейтральные темы, например – о погоде
поговорили. При этом выяснилось, что в Борисове, где ночевали
миномётчики, дождь был, но не сильный, начался около восьми вечера,
зато шелестел до самого утра, при выезде из города моих бойцов он
ещё только-только заканчивался. Ну, а после еды на поручика
накинулись с требованием новостей. Сперва он пересказал более
детально то, что я вкратце уже знал, потом добрался до последних
трёх дней.
– Когда я сообщил, что через три дня
мы уезжаем, то местное начальство сперва отмахнулось. Мол, поручик,
не дурите голову, будете сидеть, сколько прикажут. Пришлось
напомнить, что я поручик в отставке, и что приказы мне отдают
только командир и владелец дружины. И именно владелец распорядился
возвращаться. Ну, а потом ещё и ссылкой на закон добил. Комендант
пытался ещё что-то говорить, но я попрощался и ушёл. А где-то через
час, или чуть меньше, они как забегали! Видимо, почитали тот самый
закон, а может, ещё и со своим начальством связались.
Нюськин прервался, чтоб глотнуть чая
и подавить смех, вызванный воспоминаниями.
– В общем, за эти три дня сделали
больше, чем за почти месяц до этого. Как сроки появились, причём
короткие, так они и забегали. Ну, а заодно к нам вместо
майоров-полковников с брезгливо поджатыми губами заявились
поручики-капитаны. Тут и методички, что мы готовили,
пригодились.
– Погоди, ты что, раньше их не
показывал?!
– Показывал, но господа полковники
отмахнулись, мол, не нашего ума дела – наставления писать, ага.
Зато тем офицерам, что задавали конкретные вопросы: как наводить,
как пристрелка выполняется, как мину к выстрелу готовить и прочее,
они нарасхват пошли. Ну, и на практике закрепили, то есть,
постреляли – и по чучелам в поле, и по окопам, и просто на заданную
дальность. Очень господа артиллеристы оказались впечатлены тем, что
одно наше орудие может поставить почти такой же заградительный
огонь, как полковая батарея, при этом ещё и боеприпас кратно более
могущественный. Ну, и эффект от прямого попадания нашего фугаса в
окоп тоже заставил крепко задуматься. Тем более, что для них такое
попадание – довольно редкий случай, а мы из двух десятков мин три
ровно в канаву положили, и ещё две – на бруствере рванули, по
армейским нормативам для пушек это тоже попаданием считается.