Паханом банды мы решили поставить единственного настоящего
махновца, Данилу Задова, которого в лицо знают многие из
криминального мира. Данило поначалу отнекивался от участия в
постановке, но после получения мандата от Одесской НГБ, став ее
официальным сотрудником, вздохнул и конечно же согласился.
Десятки самых разных банд не просто грабили и убивали. Они
срослись с погрязшей в коррупции милицией и, в частности, уголовным
розыском Одессы-мамы. Одни только контрабандисты наносили своим
преступным промыслом огромный ущерб бюджету города, черноморского
побережья и страны. Коррупция процветала из-за практического
отсутствия в городе продуктов. Сотрудникам милиции нужно было
кормить свои семьи и они вольно-невольно продавались уголовникам за
продукты. Поэтому о нашей операции никто из одесситов был ни в
курсе. Малява от воров внедренным сотрудникам была не нужна: Данило
сам являлся гарантом того, что за гастролерами стоит сам Махно.
Родоначальниками воров в законе в России были босяки – особая
социальная прослойка дореволюционного времени. Босяками изначально
называли разнорабочих, грузчиков, которые старались хоть что-то
заработать в крупных городах. Слово это появилось от того, что люди
спали, пока ждали появления работодателей, а на босых ногах они
указывали расценки. Если работодателя цена устраивала, он будил
человека и нанимал его грузчиком. Постепенно босяками стали
именовать тех, кто добывал деньги нечестным, незаконным путем.
Убийс̲тво и изнас̲илование в их среде с самого начала были под
запретом. Босяки могли убить только в случае разборок и при защите
собственной жизни.
Несмотря на хитрость и ловкость, воры оказывались рано или
поздно в тюрьме, поэтому их законы перекочевывали в блатной мир. К
элите причисляли тех, кто занимался кражами, требующими особого
мастерства, подготовки, планирования. Это были специалисты по
вскрытию сейфов или прославившиеся взятием банка, магазина. В
преступной иерархии императорской Руси высшим классом был так
называемые «марвихеры» - высшего класса воры-карманники. Это была
элита преступного мира. «Марвихеры» всегда одевались богато,
выглядели интеллигентно и проводили свои операции среди самых
состоятельных граждан – в банках, дворянских собраниях, на
аукционах и так далее.
А в местах заключения авторитетами были «Иваны». «Иван», в
современной аналогии что-то подобное на вора в законе, как правило
выходил из «бродяг» - лиц, которые не имели ни дома, ни родни, ни
друзей и не «помнили своего имени». Оттуда, кстати и пошла
известная фраза «Иван, родства не помнящий». Дело в том, что при
задержании преступники не собирались называть настоящие имена,
чтобы им не вспомнили прошлые грехи. Поэтому на вопрос об имени
отвечали «Иван», а о фамилии – «Не помню». Так задержанные и
оформлялись в сводках, как «Иван, родства не помнящий». «Бродяга»
за особые заслуги мог стать «Иваном» - это аналог современной
коронации воров, которые появились в тридцатых годах.