– Благодарю тебя, благородный воин, назови своё имя, –самый
важный из всадников слегка поклонился Антонине.
– Не понимаю я по-вашему, – ответила она, – куда это я
попала?
Тонька шла с лукошком, накопать лесной земляники, чтобы посадить
у себя на участке. Лопату, само собой, прихватила, не руками же
копать. Уже достаточно в лукошке кустиков земляничных, а тут наполз
такой туман, что дороги не разобрать. Так и простояла,
прислонившись к дереву, пока туман стал рассеиваться. Вот тут и
услышала она звуки битвы, да побежала на них.
Надо сказать, что Антонина, не женщина – монумент. Таких на всю
область двух не найти. Два метра ростом, весом под два центнера, а
мощь в руках такая, что все мужики боялись, оттого и жила без мужа.
Дочку родила рано, ещё по малолетке, впрочем, уже тогда выглядела
на взрослую бабу, потому и случилась любовь с заезжим каменщиком,
который строил ферму у них в колхозе. Ферму достроили и
разъехались, а у неё уже дитё в животе завелось.
Родила, как полагается, крепенькую девчонку, да растила вместе с
матерью. Умная девочка, росла здоровенькой, в школе училась хорошо,
сейчас в городе учится в институте. Страна к тому времени
развалилась, колхозы распались, ферма заброшена, порезали всех
коров. Росла Тонька боевой драться приходилось часто. Особенно в
девяностые, когда шастали по деревням бандиты, коров воровали.
С этими пришлось биться всерьёз, с вилами кидалась и лопатой
доводилось по рукам заехать, что было под руками, тем и дралась.
Вечно ободранная, порой с фингалом, но свою коровку в обиду не
дала. Только состарилась она, пришлось самой на мясо сдать. Мать к
тому времени померла, кто в деревне будет лечить, а до больницы не
доехала.
Так и стала Тонька жить сама, да много ли ей надо, зато огород в
идеальном состоянии, палисадник в цветах, деревья глаз радуют
урожаем. Про женские вещи она и забыла, так и ходит в ватнике и
штанах, кроме лета. А тут задумала такую радость для души, но
попала в переделку.
– Благородный рыцарь, мы в долгу перед тобой. Назови, что ты
хочешь за свою помощь?
Этот, который важный, всё чего-то говорит, но чего, понять
невозможно.
– Ты уж не серчай, мил человек, но я по-вашему не понимаю. Мне
бы осмотреться, где я, куда попала? – Тонька пожала плечами и
помотала головой, а голос у неё грудной, спутать с мужиком
нетрудно.