– Говоришь, что у меня ничего нет? – горько усмехаюсь я. – Тель,
ты ещё не поняла, но мы одинаковые. В твоём доме людей продают в
уплату долга. Какое приданое ты можешь предложить?
Серо-голубые глаза сестры распахиваются от ужаса.
– Что ты такое говоришь, Ава! Ничего не понимаешь, глупая!
Я не слушаю её. Не оборачиваясь, ухожу в узкий коридор.
У меня мало времени на сборы, и я зря потратила его на Аетель.
Нужно успеть собрать то немногое, что у меня есть, и бежать.
Просто так, я этому чудовищу не дамся!
Оторваться от Аетель несложно. Даже странно, что моя сестра, у
которой куда больше прав на замок, так плохо в нём ориентируется. Я
слышу, как она зовёт меня, что-то кричит, хочет, чтобы
остановилась, но я не стану.
Это внезапное решение дяди нарушает все мои планы! Я не могу
быть разменной монетой. И за Сиддf не выйду, потому что уже вручила
свою любовь и сердце Валфрику. Мы созданы друг для друга. Когда я
смотрю на него, звуки вокруг будто тише становятся. Да мимо может
даже синяя лошадь пробежать, а я не замечу.
Он хотел забрать меня ещё осенью, но я отказалась, а теперь
жалею. Он тогда останавливался у нас вместе с отцом, когда проезжал
мимо нашего края с дипломатической миссией. Дороги тогда совсем
размыло из-за дождей. и им пришлось задержаться. То были
замечательные дни. И не только…
Я не хотела, чтобы его судили. Если бы он забрал меня тогда, его
могли бы обвинить в нарушении законов гостеприимства. Не думаю, что
казнили бы, но слухи пошли бы нехорошие. Мы условились, что он
договорится с моим дядей по правилам. Сперва заявит о своём
намерении в письме, потом должен будет приехать лично и, получив
одобрение. уже увезти меня в свой край.
Я знаю, что он писал письма, но не знала, почему дядя не
поднимает со мной разговор об этом. Теперь ясно. почему. Должно
быть, он давно собирался отдать меня!
По пути к своей комнате я замечаю Айкена, но успеваю спрятаться
за колонной. За ним следует пара незнакомых воинов, которые, должно
быть, приехали с Сиддом. Кузен бросается резкими сердитыми фразами,
но слов я не разбираю. За мной идут?
Проклятье, значит, туда нельзя.
Ладно, не беда. В конце концов, в комнате из важного только
несколько серебряных украшений, оставшихся мне от матери и письма
Вала. Найдут – ну и пусть знают, даже лучше будет. Поймут, почему я
сбежала и ни за что не соглашусь выйти замуж за другого.