Лечу по замку так быстро, что коридоры смазываются в размытый
серый след. Где-то в пути я роняю шаль, пару раз спотыкаюсь, едва
не падая, пока наконец не врезаюсь в кого-то.
– Ава, ты чего? – моя кузина успевает поймать меня за плечи, чем
спасает от падения на холодный пол.
А зря! Может если бы разбила нос, Сидд побрезговал бы забирать
меня?
Что она делает в этом коридоре? Мы в дальней части замка, куда
ноги принесли меня в неосознанной попытке спрятаться и подумать.
Кузина редко появляется в этих коридорах. Здесь нет ничего, что
могло бы заинтересовать её.
– Я пропала! – выпаливаю я, вцепляясь в неё, будто Аетель могла
мне помочь. – Там… Там! К дяде пришёл двуликий! Он хочет забрать
меня!
– И что? – непонимающе поднимает она бровь. – Ты должна
радоваться, что кто-то из двуликих обратил на тебя внимание. Это
большая честь.
Я моргаю.
– Тель, ты же знаешь, что я не могу. Я рассказывала…
– Пф, какая разница, – она отводит взгляд.
Я всегда знала, когда она что-то не договаривает. Кузина
перестаёт смотреть в глаза и кусает губы. Сейчас тоже. Времени у
меня мало, но я должна разобраться.
Отпускаю её и медленно выпрямляюсь, вглядываясь в лицо
кузины.
– Говори.
– Что тебе сказать? – она начинает нервно теребить край своей
шали.
– То, что не хочешь. Что происходит, Аетель?
Молчит.
– Тель! – мой крик эхом ударяет по обледеневшим стенам.
– Что! – она отшатывается. – Мне нечего тебе сказать!
– Ты знала, что он приедет, – догадываюсь я. – И раз ты в этой
части замка, значит, хочешь спрятаться. Как и я.
– Нет, что ты, – она нервничает ещё сильнее.
– Дядя должен этому двуликому много денег, – продолжаю
рассуждать я. – Конечно, тот захочет гарантий их возвращения. Сидд
хотел забрать тебя, но… – догадка оглушает настолько, что я давлюсь
воздухом и продолжаю после паузы. – Он отдал двуликому меня вместо
тебя.
– Всё не… – пытается оправдаться Аетель, но лишь подтверждает
мои догадки. – Ладно, хорошо. Но ты должна понять! У тебя ничего
нет! Ни приданого, ни титула! Ты не нужна никому! А у меня есть! И
я выйду замуж за богатого и хорошего человека, который приведёт наш
край к процветанию!
Я медленно отступаю от неё.
Доверие – такая хрупкая вещь. Будто хрустальная ваза. Уронишь –
разлетится на осколки. Можно собрать их и даже склеить, но вернуть
изначальный вид уже нельзя.