Под гром оваций бригадир поднялся на трибуну. Его огромные
рабочие ладони бережно приняли красную папку с грамотой.
— Коллектив лаборатории под руководством профессора
Величковского – особая благодарность и премия за разработку новых
методов контроля!
Николай Александрович смущенно протирал запотевшее от волнения
пенсне.
Список награжденных был длинным. Каждый внес свой вклад в общую
победу. После официальной части я спустился в зал, пожимая
натруженные руки, принимая поздравления.
— Леонид Иванович, — окликнул меня Котов, размахивая какими-то
бумагами, — тут расчеты экономического эффекта. Просто невероятные
цифры!
— После, Василий Андреевич, — я похлопал старого бухгалтера по
плечу. — Сначала другое. Товарищи! — повысил я голос. — Всем
премированным получить деньги сегодня же! Касса работает до
последнего человека!
Новый взрыв аплодисментов. Котов укоризненно покачал головой, но
глаза его улыбались.
К вечеру я остался в кабинете один. На столе лежал подробный
отчет для Орджоникидзе.
Десятки страниц с графиками, диаграммами, расчетами. Но главным
было не это.
Главным было то, что мы создали принципиально новую систему
организации производства. То, что потом назовут «советским методом
управления». Мне просто удалось ее внедрить раньше времени.
В дверь осторожно постучали. Вошел Мышкин:
— Леонид Иванович, звонили из наркомата. Товарищ Орджоникидзе
примет вас завтра в десять утра.
Я кивнул. Что ж, теперь можно было смело смотреть Серго в глаза.
Я доказал, что держу слово. Это было нелегко, но оно того
стоило.
Кстати, «Сталь-трест» за все это время ни разу не побеспокоил
нас. Мышкин следил за Беспаловым, но тот не давал признаков для
тревоги. Видимо, понял, что со мной лучше не связываться.
За окном догорал весенний вечер. На заводском дворе сменялись
последние бригады выполненного заказа. А в моем сейфе уже лежали
чертежи следующего этапа, масштабной модернизации всей
промышленности.
В кабинет вошел Сорокин:
— Леонид Иванович, мы тут с ребятами подсчитали: если
распространить новую систему на все цеха, да еще автоматику
внедрить, можно ого-го какие результаты дать.
Я улыбнулся. Они уже загорелись новыми идеями. Впрочем, как и я
сам.
— Завтра, Александр Владимирович. Все обсудим завтра. А сегодня
отдыхайте. Вы это заслужили.
Когда он ушел, я еще раз просмотрел отчет для Орджоникидзе.