— Второй образец готов, — доложил Сорокин. — Трехслойная броня
новой конструкции.
Мышкин подался вперед. Даже его невозмутимое лицо выражало
интерес.
Снова хлопок. На этот раз более глухой звук удара.
— Невероятно! — Величковский прильнул к лупе, рассматривая место
попадания. — Только вмятина! И какая правильная деформация среднего
слоя...
Сорокин уже измерял глубину вмятины микрометром:
— Всего один целых восемь десятых миллиметра при тройной энергии
удара! А масштаб показывает... — он быстро сделал расчет на
грифельной доске, — ...что такая броня выдержит попадание даже
сорокапятимиллиметрового снаряда!
— Теперь под углом, — я указал на установку. — Проверим
рикошет.
Закрепили пластину под углом шестьдесят градусов. Новый выстрел
– и снаряд, срикошетив, впечатался в защитный экран.
— Записывайте! — Величковский лихорадочно чертил в журнале. —
При угле шестьдесят градусов полный рикошет, поверхностные
повреждения минимальные.
— А это что? — Мышкин указал на радужные разводы вокруг точки
удара.
— Деформация кристаллической решетки, — объяснил Сорокин. —
Видите, как равномерно распределилась энергия? Внешний слой рассеял
удар, средний поглотил, а внутренний остался вообще без
повреждений!
Я поднял сработавший снаряд, сплющенный, но не
разрушившийся.
— Надо же, как его. А что, если мы сделаем другой снаряд?
— Погодите, — прервал Мышкин. — Сначала зафиксируем все
результаты. Где фотографии?
Величковский заканчивал проявку в походной фотолаборатории,
устроенной тут же:
— Вот, еще влажные... Но картина отчетливая. При одинаковой
массе новая броня держит удар в два с половиной раза сильнее
стандартной!
— И это без учета рикошетов, — добавил Сорокин. — А с учетом
оптимальных углов наклона ее вообще невозможно пробить!
— Достаточно, — оборвал я. — Документацию – в сейф. Негативы я
забираю. Через двое суток жду подробный отчет с расчетами и
схемами. И товарищи... — я обвел всех взглядом. — Надеюсь, вы
понимаете степень секретности?
Все молча кивнули. После ухода Мышкина Величковский тихо
произнес:
— Знаете, коллеги, я сорок лет в металлургии, но такого еще не
видел. Это не просто новая броня – это... — он замолчал, подбирая
слова.
— Это победа, — закончил я за него. — Надо теперь сохранить
секрет до решающего момента.
Сорокин начал убирать оборудование. За стеной гулко капала вода,
напоминая о том, что мы все еще в подвале. Но эта темная комната
только что стала местом рождения технологии, которая изменит
историю.