Язык, на котором они общались, был английским. Владел я им не
сказать, чтобы очень хорошо, но с пятого на десятое понимал. Отца
звали Джон, он был огромным и пах табаком. Мать была такой же
огромной, и пахла добротой и какой-то выпечкой с молоком.
Я не стремился часто перехватывать управление телом, да и сил
это отнимало порядочно. Каким-то образом у меня было понимание, что
ничего хорошего из этого не выйдет: тело и мозг слишком слабы,
чтобы долго выдерживать взрослое сознание. Постоянный полусон, из
которого я изредка выныривал, осматривался, что происходит, и снова
засыпал. При попытке задержаться в реальности чуть дольше
накатывала страшная усталость, и я «уплывал». Мое детское тело в
этот момент засыпало.
Подозреваю, это была защитная реакция на взрослое сознание,
берущее под контроль слабый детский мозг. Иначе меня ждал бы...
инсульт? Вот была бы потеха — помереть от такого дела не на нервной
почве, отягощённой излишествами, лет в сорок, а будучи
полугодовалым ребёнком! Интересно, как подобное влияет на
формирование мозга; по идее, это сродни поднятию тяжестей, только в
ментальной сфере.
То ли тренировки, то ли общее развитие организма, но ближе к
году мои вылазки в реальный мир стали достигать примерно получаса
по времени, позволяя обдумать происходящее. Что со мной произошло?
То, что я умер в прошлой жизни, не вызывало сомнений. Как и то, что
сейчас я нахожусь в теле младенца. Прекрасно помню и последние
мгновения своей жизни. Возникает вопрос: уникален ли мой случай?
Может быть, все дети такие, и я сам был таким в прошлой жизни,
просто не помню? Тогда в каком возрасте эта память теряется?
Попытки вспомнить своё раннее детство в предыдущем вместилище
выдавали лишь смутные воспоминания: вот я пытаюсь подняться на
ноги, сложно держать равновесие, опираюсь о ножку стола, и у меня
получается. Следующее воспоминание — еду зимой на санках,
закутанный в тёплые одеяла. Больше, при всём желании, вспомнить не
удаётся, и нигде нет ничего, похожего на моё нынешнее
состояние.
Как вообще моё сознание удерживается в этом теле? Согласно моим
скромным научным познаниям, наша личность — это сформированные в
определённом порядке связи между нейронами мозга. Эти связи
формируются на протяжении всей жизни человека под воздействием
опыта, который мы переживаем. Есть связи более устойчивые — мы
прекрасно знаем, что трогать горячий чайник — больно, есть
мороженое — вкусно. Это накладывается на наши инстинкты, поэтому
никто, кроме младенца, не станет тыкать вилкой себе в глаз, ведь
это противоречит самому базовому инстинкту самосохранения.