Любовь Даниловна тяжко вздохнула.
– Да, железная дорога – это безусловный прогресс! Садись в вагон и езжай, хочешь – до Москвы, хочешь – хоть до самого Петербурга. Были бы еще деньги на разъезды! – она невесело рассмеялась.
Александра почувствовала, как ей становится дурно. О боже! Сейчас Сурин начнет расспрашивать маменьку, что она имела в виду под словами «были бы деньги», и та не моргнув глазом выложит ему правду об их нынешнем положении. Но Сурин ничего не спросил.
– Кстати, а ведь мой банк тоже финансировал строительство этой железной дороги, – внезапно оживился он. – Мутное дело было, должен вам сказать! Нажились-то в конечном итоге недурно, но вначале едва не погорели. А все потому, что ввязались в затратное предприятие, не имея необходимых средств. – Он усмехнулся, покачивая головой. – В один момент я уж думал, что все, обанкротимся к чертям собачьим. Но ничего, вывезла кривая.
– Точнее, ваш блистательный стратегический талант, – с тонкой улыбкой заметила Любовь Даниловна. – Но вы, как все скромные люди, приписываете свои успехи случаю.
– Не пора ли перейти к чайному столу? – спросила Софья Аркадьевна, не в силах слушать очередные похвалы в адрес гостя.
Сурин поспешно поднялся, предложил Софье Аркадьевне руку, и все двинулись в гостиную, где расселись за круглым столом. На кремовой скатерти красовался старинный сервиз из белоснежного фарфора, с крохотными цветочками и листьями пастельных тонов.
– Узнаю этот чудесный мейсенский сервиз! – радостно воскликнул Сурин. – Помню, как в былые времена я тайком пробирался в буфетную и разглядывал его. Больше всего мне нравилось, что цветы не нарисованные, а лепные. Думаю, именно тогда и началось мое увлечение фарфором.
– У вас, наверное, собрана целая коллекция? – спросила Любовь Даниловна.
Сурин на мгновение задумался:
– Да не то чтобы коллекция, а так… гребу все, что попадается под руку. Одних чайных сервизов накупил семь штук. Мой дворецкий придумал распределить их по дням недели, чтобы не пылились в шкафах. В понедельник ставит на стол один, во вторник – другой и так далее.
– Ах, как это прелестно! – воскликнула Любовь Даниловна.
– Что ж, разве они все – одинаковой цены и достоинства, что можно использовать и в будни, и в праздники? – не удержалась от вопроса Софья Аркадьевна.