— Спасибо, Харитон Порфирьевич, — поблагодарил он
хозяина, по примеру Симая облизывая деревянную ложку и кладя её
рядом с миской. — Язык проглотить можно, большая мастерица
ваша Прасковья. Хоть и боюсь показаться излишне нахальным, но всё
же спрошу. А нет ли чаю или, ещё лучше, кофею?
— Ого! — усмехнулся хозяин. — Кофею ему. Губа не
дура.
— Привык в Америке, — вдохновенно соврал
Сыскарь. — Там же англичане, они без чая жить не могут. А на
юге, в Луизиане — французы с испанцами, те кофе любят.
— Прасковья! — крикнул главной кухарке Харитон
Порфирьевич. — Чаю нам в голубую беседку принесёшь! И одну
чашку кофею для заморского гостя, — поднялся из-за стола,
поманил товарищей пальцем. — Пошли на воздух. Там и чай
вкуснее, и разговор свободней — посторонних ушей меньше.
«Везёт мне, однако, на свежий воздух в последнее время, —
думал Сыскарь, следуя за управляющим имением и Симаем и с интересом
глядя по сторонам. — Сначала Кержачи, где этого воздуха было
дыши не хочу, теперь вот Подмосковье петровских времён. Как же я
всё-таки умудрился сюда попасть?» Друг Лобан, восставший из могилы
и предложивший выпить с ним вина… Не бывает же такого, не встают
мертвецы из могил. Ага, не встают. Как же. И оборотней тоже не
бывает. Тем не менее одного он прикончил лично не далее как
прошедшей ночью. Да, можно сказать себе, что всё произошедшее и
продолжающее происходить с ним, начиная со вчерашнего вечера —
странный удивительный сон или горячечный бред с высокой степенью
достоверности, вызванный неизвестными психотропными веществами,
подмешанными неизвестным же лицом неизвестно куда. Можно даже
убедить себя в этом, твёрдо стоя на позициях так называемого
здравого смысла. Но в том-то и дело, что подобная позиция в данном
конкретном случае чревата самыми непредсказуемыми последствиями.
Вплоть до несовместимых с жизнью. Ибо, посчитай он вчера ночью
оборотней всего лишь игрой своего воображения и не нажми в нужный
момент на спусковой крючок верного «Грача», где бы сейчас был
Сыскарёв Андрей свет Владимирович? На больничной койке в Кащенко,
она же «Канатчикова дача» и московская психиатрическая больница
№ 1 имени Н. А. Алексеева, или уже беседовал бы с
ангелами и демонами на предмет, где следует пребывать его непутёвой
душе — в раю или в аду? То-то же, что хрен узнаешь. Кто-то из умных
людей начала прошлого века, как бы не Ульянов-Ленин, человек,
устроивший последнюю революцию одна тысяча девятьсот семнадцатого
года и вывернувший страну наизнанку, сказал, что материя — это
объективная реальность, данная нам в ощущениях. Очень правильно
сказал. Именно, что в ощущениях. Если моё материальное тело ощущает
всеми своими чувствами, что оно и впрямь перенеслось на триста лет
назад, а также имеет дело с сущностями и существами, о которых
ранее знало лишь по сказкам и кинофильмам соответствующего жанра,
то что из этого следует? Верно. Сознание, находящееся в этом теле,
просто обязано принимать данные ощущения за самую что ни на есть
объективную реальность, дабы до срока вышеупомянутого тела не
покинуть. При этом разрешается критически объективную реальность
осмысливать и всячески анализировать. А там поглядим.