Сыскарь хотел было выразить сомнение в том, что их действительно
пустят в усадьбу ночевать, но промолчал. Харитон Порфирьевич
одобрил в целом план Симая, и Андрей подумал, что слово
представителя двадцать первого века в веке восемнадцатом — первой
его половине — не может весить слишком много, если касается обычаев
и жизнеустройства. Потому как не обладает достаточной информативной
поддержкой.
— Значит, договорились, — подвёл итог совещанию
Симай. — Лошади за тобой, Порфирьевич. Всё должно быть как
взаправду. Я даже пальну в воздух пару раз. А потом твой
человечишка лошадок заберёт. Только смотри, чтобы надёжный оказался
человечишка, не болтливый. Имеется такой?
— Найдём, — пообещал управляющий.
— Вот и славно. И ещё нам нужен кузнец.
— А кузнец-то зачем? — удивился Харитон
Прфирьевич. — Или ты думаешь, я вам неподкованных лошадей дам?
Обижаешь, кэрдо мулеса.
— Порфирьевич, ты, право, иногда как дитё малое неразумное
бывашь. При чём здесь лошади? Пули серебряные я, по-твоему, сам
лить буду? К слову, о пулях. С тебя ещё и серебро.
— Э! Мы так не договаривались!
— Так мы и о лошадях не договаривались. Только скажи на
милость, как я тебе вампира добывать стану без серебра? А если он
ещё и князем окажется? Не жадись, Порфирьевич. Сказавши «аз»,
говори и «буки».
— Вот же чертяка цыганская, — вздохнул Харитон
Порфирьевич. — И много серебра требуется?
— Ерунда. Малой гривенкой[5], думаю, обойдёмся.
— Малой гривенкой! Не жирно будет?
— В самый раз. Это с изрядным запасом учти. Лучше пусть
останется, чем не хватит.
Затем они перебрались в гостевую комнату на первом этаже
усадьбы, которую им выделил Харитон Порфирьевич для подготовки и
отдыха. Там было всё что нужно — два топчана, стол, стулья, шкаф
для одежды. Управляющий ушёл, а Сыскарь, предварительно выпросив
чистую холстину, сел за стол чистить «Грач» после ночной стрельбы.
Симай, не скрывая любопытства, пристроился рядом. И, конечно же,
немедленно засыпал Андрея вопросами по устройству незнакомого ему и
удивительного оружия. Сыскарь, как мог проще, объяснил.
— Порох засыпается сюда, в гильзу. Это — пуля со стальным
бронебойным сердечником. Всё вместе — гильза с пулей — называется
«патрон». В магазине — эта вот штука с пружиной внутри называется
магазин или обойма — восемнадцать патронов. Патрон в ствол подаётся
пружиной. Боёк бьёт по капсюлю, тот воспламеняет порох, пуля
вылетает. Тут же автоматически, как бы сама собой, выбрасывается
пустая гильза, подаётся следующий патрон и можно снова
стрелять.