Он шагнул ближе, достал фонарик и посветил.
Шшшш-хрр-рр-шш… — осыпалась и осыпалась земля.
Вот уже и нет холмика, вот уже вместо него — впадина, и оттуда,
из впадины, медленно появляется, будто выталкиваемый из-под земли
неведомой силой… Гроб!
— О, господи… — прошептал Сыскарь, сделал шаг назад и
быстро огляделся по сторонам.
Ни души.
А как ты хотел? Сказано было охране не тревожить, вот она и не
тревожит. Входит в положение. За соответствующую мзду. Но как такое
возможно? Землетрясение, которого он не заметил? Какой-нибудь
нежданный геологический провал? Карстовые, или как там их, пустоты?
Блин с чебурашкой, этого мне ещё только не хватало. Сходил,
называется, к другу на могилку…
Тем временем гроб поднялся из-под земли весь и замер. Изнутри
раздался глухой удар, после которого с крышки посыпались комья
земли. Затем второй и третий. Заскрипели нехотя выходящие из дерева
гвозди. Приподнялась и отвалилась в сторону крышка. Покойник Иван
Лобанов сел, повернул голову и посмотрел на друга пустым взглядом
залитых тьмой глаз.
Сыскарь не был трусом. Но тут ноги сами сделали два мелких
быстрых шага назад, споткнулись о низкую ограду соседней могилы, и
он полетел наземь спиной назад.
В воздухе успел повернуться на бок, упал не больно и тут же
вскочил. В руке сам собой оказался «Грач».
— Стрелять будешь? — насмешливо осведомился покойник
голосом Ивана.
Святые угодники (никогда Сыскарь не поминал никаких святых
угодников, а тут сами вылезли откуда-то из закромов подсознания),
что происходит?!
— Придётся — буду, — ответил Сыскарь хриплым,
мгновенно севшим голосом.
— Не придётся. Я же мёртвый. А дважды не умирают.
— Место мёртвых — в могилах, — сказал Сыскарь,
лихорадочно соображая, что же ему делать. Рушились все
представления о реальности, и единственная мысль, которая в данных
обстоятельствах имела хоть каплю здравого смысла, была о том, что в
виски случайно или намеренно подмешана какая-то наркотическая
дрянь. И хватило одного глотка, чтобы дрянь начала действовать. Но
как и, главное, кем и с какой целью это было сделано, представить
он себе не мог. Да и не было времени представлять, ибо творящийся
прямо сейчас сюрреалистический кошмар отвлекал всё его внимание. И
сначала требовалось разобраться с ним, а уж потом думать,
анализировать и принимать соответствующие меры. Например, раз и
навсегда бросить пить.