Я хотела спросить, в чём причина столь явных сомнений, как Рене вдруг выдохнул сквозь сцепленные зубы, но всё равно не загасил болезненный стон.
– Что с тобой? – Подскочила я.
Длинное тело выгнуло, бледными пальцами он вцепился в подлокотники.
– Рене!
Я была близко, очень близко, но не успела на шаг. От самой растрёпанной макушки всё его тело прошила крупная дрожь, из горла вырвался ещё один стон. Я моргнула… Там, где только что сидел человек, на сиденье опустился бесформенной тряпочкой халат Вергена.
– Рене?..
Из-под шёлковых складок выглянула пёстрая птичья голова. Круглые жёлтые глаза, тусклые, утратившие живой блеск, нашли мой ошарашенный взгляд. Икнув, я медленно протянула к сычику ладонь, и он тут же клюнул подрагивающие пальцы.
3. Глава 3
Пребывание в человеческом облике длилось всего около двух часов. Я горестно вздохнула и незаметно ущипнула себя вновь. Нет, не плод моего воображения. Сычик, выглядевший крайне обиженным, вспорхнул и перелетел в клетку.
– Как же так, а? – Расстроенно спросила я.
Обмен телами, со всей очевидностью, проходил не по желанию Рене. И с какой периодичностью, непонятно. Я замешкалась над остатками скромной трапезы: сначала потянулась всё убрать, но сразу же отдёрнула руки. Пусть посуда стоит до утра как свидетельство того, что эта беседа мне не приснилась.
Продолжая прокручивать в голове сказанное тощим альнардцем, я снова обратилась к сычу, уговаривая слететь пониже и поговорить, то есть я бы спрашивала, а он, допустим, правым крылом махал при утвердительном ответе, а левым при отрицательном. Или лапкой дёргал. Рене махать и дёргать чем бы то ни было отказался, всем своим нахохлившимся видом выражая возмущение и вселенскую скорбь. Вот же вредный тип!
Халат я аккуратно сложила на банкетку в изножье кровати: знать бы, когда сова опять уступит место человеку! Нужно многое у Рене уточнить, раз уж знаками он изъясняться отказался.
И… по всему выходило, что полтора года в женской спальне обитал молодой мужчина, который, который… Я прижала ладони к полыхнувшим жаром щекам. Я и сейчас была в халате, а из ванной случалось выходить, обернувшись купальной простынёй, и переодевалась не всегда за ширмой, а сидя на постели. И… Верген приезжал редко, но несколько раз он бывал здесь, в моей спальне. Нравилось мне или нет, я всё ещё оставалась его женой и болезнь не являлась весомым препятствием для… От нахлынувшего стыда я забыла как дышать. Покосилась на Рене, но тот, судя по всему, моих терзаний нисколько не разделял. Чей разум главенствует, когда человек в теле сыча? Хорошо бы его в те моменты в спальне вообще не было! Но разве теперь вспомнить!