– Вот и хорошо! – как-то
подозрительно повеселел Авдеев. – Тогда… Давайте-ка вас посмотрим.
Как у нас идут дела…
Он стащил со Светланы одеяло, нагло
задрал вверх незнакомую ей сорочку с красной обережной вышивкой по
подолу и принялся мять живот. Светлана настороженно посмотрела на
свой живот. По центру от грудины и до лона шел грубый, еще красный
рубец. Левая половина живота смотрелась чужой – слишком бледная с
яркими синими прожилками вен тонкая кожа, под которой отчетливо
были видны петли кишечника.
Авдеев бормотал себе под нос:
– Неплохо, совсем неплохо! Еще месяц,
и кожу будет не отличить от вашей, а вот мышцы нарастут, как я и
говорил, через полгода, не раньше.
Он дернул вниз явно небольничную
сорочку (тоже князь купил?!) и радостно похлопал Светлану по
руке:
– Что ж… Можно начинать кушать
жиденькое… Можно и даже нужно попытаться вставать – без фанатизма,
конечно. Но надо, надо даже через боль.
– Когда я смогу выписаться? – Этот
вопрос очень волновал Светлану. Месяц на больничной койке! Её так и
со службы попросить могут.
Авдеев пожал плечами:
– Это зависит только от вас. Начнете
ходить, восстановятся все функции – и сразу же выпишем. Насильно мы
тут никого не держим.
– И все же?
– От трех дней до недели еще побудете
у нас. И сразу же выпишем, как только начнете уверенно ходить.
Что-то еще, Светлана Алексеевна?
– Вы бы не могли связаться с… – она
замерла, не зная, с кем важнее всего сейчас встретиться. С
Громовым, уточняя про расследование? С Матвеем, выясняя, почему его
простое предсказание не сбылось? Он же обещал кочки, сырость,
кикимор и болотника, а никак не светоч… С Михаилом? Или… с
князем?
Пока она выбирала, Авдеев
невоспитанно ткнул пальцем в дверь:
– Там у вас куча охраны и сиделок.
Любой будет рад вам услужить, а я, простите, к этому не имею
никакого отношения – не мои обязанности. – Он встал: – прошу
прощения, другие пациенты тоже ждут моего внимания.
Светлана понятливо кивнула – как же
Гордея Ивановича достал князь и его люди.
Сиделку звали Серафима Родионовна, ей
было чуть за пятьдесят лет, и она была чудо как расторопна, и так
же болтлива.
Она помогла надеть корсет, она
помогла принять душ, она поменяла Светлане пропахшую потом сорочку
и белье, и снова затянула корсет так туго, что не продохнуть,
помогла причесаться и заплести короткую косу, сделала массаж и
принесла еды, еще и с ложечки попыталась накормить, и все это время
говорила и говорила.