Из тусклой поверхности на меня смотрело чужое и одновременно
знакомое лицо: высокая, крепко сложенная девушка с огненно-рыжими
волосами, струящимися по плечам подобно расплавленной меди, и
глазами чернее безлунной ночи, обрамленными длинными густыми
ресницами. Тонкие черты лица с высокими скулами, прямым носом и
полными губами придавали ей благородный вид. А небольшой шрам,
пересекавший левую бровь, только добавлял воинственности этому
образу, не портя природной красоты. Миловидное лицо хранило следы
усталости, но даже сейчас в нем проглядывала какая-то особая
грация, несвойственная обычным наемницам.
Но в памяти тут же всплыл другой образ — хрупкая брюнетка с
большими карими глазами. Ее тонкая фигурка казалась такой уязвимой
в строгих деловых костюмах. Мягкие темные волосы, обычно собранные
в аккуратный пучок, изящная шея, украшенная тонкой цепочкой с
маленьким кулоном. Миниатюрные руки с безупречным маникюром,
которые никогда не держали ничего тяжелее чашки кофе или стопки
документов…
— Кажется, я схожу с ума, — едва слышно пробормотала, с
жадностью вглядываясь в отражение и тщетно пытаясь найти хоть
что-то общее между этими двумя столь разными девушками. Спустя
несколько долгих минут я, морщась от боли, обессиленно опустилась
на потертый сундук. Прислонившись спиной к тонкой дощатой стене,
прикрыла глаза и какое-то время просто слушала заунывное завывание
ветра под прохудившейся крышей, пока тихий, но настойчивый голос
Базила не позвал меня к ужину.
Через полчаса, насытившись горячей похлебкой с мягким хлебом и
отказавшись от предложенной кружки крепкого эля. Отдав предпочтение
душистому травяному отвару, чем немало удивила добродушную Марту. Я
вернулась в свою каморку, для надежности подперла скрипучую дверь
тяжелым сундуком и опустилась на жесткую кровать. Сквозь
накатывающую дремоту и шорох ночного ветра в стропилах, уловила
приглушенный разговор за тонкой стеной — Брондар негромко беседовал
с Корхом:
— Что-то не так с нашей Мел. Смотрит по-другому, будто чужими
глазами, и молчит, словно воды в рот набрала.
— Бой был тяжелый, — глухо отозвался Корх. — Всем досталось.
Отоспится — оклемается. Не впервой.
«Если бы все было так просто», — подумала я, проваливаясь в
беспокойный сон, полный обрывков воспоминаний из двух совершенно
разных жизней…