Мне оставалось только ещё раз уверить их, а затем мы все вместе позавтракали, обсуждая моего телохранителя под пологом тишины. Вернее, эти поганки решили, что Шейнар, издалека посматривающий в нашу сторону, любуется мной не так, как может себе позволить, и у него, возможно, скоро будут проблемы, но я категорически не хотела об этом размышлять. Мне бы со своими проблемами разобраться.
Я понимала, что продлить нашу встречу при всём желании не получится, однако девчонкам нужно было возвращаться, так что вскоре они засобирались, а мне пришлось в который раз за утро скрыть свои эмоции – это, к счастью, я умела делать в нужный момент. Правда, удержаться, чтобы не попрощаться с будущими крестницами, всё равно не могла. Разместила ладонь на животе Наяры и, ощутив две сильные волны, ударившие в ответ, сказала:
─ Береги их, ладно?
─ В смысле, их? ─ ошалела подруга, но я ей лишь улыбнулась так широко, как могла. Я способна была видеть кое-что, и хоть это был мой секрет, скрывать от самого близкого человека такую тайну стало бы просто кощунством.
─ Идите, ─ шепнула Нике, и та кивнула, одарив меня серьёзным взором в последний раз, а ещё проведя большим пальцем по шее – мол, только попробуй раскиснуть, – а после повела всё ещё слегка дезориентированную подругу прочь.
Я смотрела, как они уходят до тех пор, пока обе не скрылись из вида. Потом подняла голову к солнцу, поймала его тёплые лучи, запутавшиеся в моих ресницах, и натолкнулась на внимательный взгляд оборотня.
─ Отведи меня обратно, Шейнар, ─ попросила, в тайне надеясь, что девчонки были неправы на его счёт, ведь если у него и правда ко мне такой интерес, я не хочу, чтобы у мужчины были проблемы…
Обратный путь прошёл в каком-то тягостном, давящем на плечи молчании, а вот когда я вошла в покои, оставив своего спутника за дверью, взгляд выхватил яркое пятно, которого здесь прежде не было. На белоснежном покрывале кровати лежал красный, расшитый драгоценными камнями и монетками откровенный костюм, явно предназначенный для танцев, а к нему прилагалась записка.
«Наденешь это сегодня вечером».
Танцевать я любила.
Этого у меня было не отнять, да и как можно вообще оставаться равнодушной к этой живительной энергии, которой заряжаешься, двигаясь в такт мелодии, неважно, быстрой или медленной? Я занималась танцами с детства, отвоевав у вечного строгого отца эту маленькую вольность, и он смирился. Ворчал, конечно, да только видел, что без любимого занятия я чахну, как привередливый цветок, и поэтому, скрипя зубами, разрешил.