Итак, деревенька Чичиковка. То ли Гоголь, проезжая некогда мимо,
запомнил название, то ли услышал на почтовой станции, а, может,
Гоголь сам по себе, а Чичиковка сама по себе, такое тоже бывает. Я
не выяснял. Искал очень недорогое жилье в сельской местности,
знакомый знакомого получил такое в наследство, старый армейский
товарищ удачно оказался риэлтером, в общем, я теперь владелец
основного строения, дома-пятистенка площадью сорок два квадратных
метра, служебных строений площадью тридцать три квадратных метра, и
приусадебного участка в двадцать пять соток. Прежняя владелица
получила дом от своей матери, а та построила его в начале
шестидесятых. Известная была женщина, орден Трудового Красного
Знамени ей сам Хрущёв вручал. Но давно, давно.
Дом продали с обстановкой, не стоила обстановка того, чтобы
везти в город. Но для глухой деревеньки годилась и такая. Да и я
кое-что привез. Самую малость, «Нива» не грузовик даже с прицепом.
Пара сундучков, одежда, бельё, всякие мужские мелочи.
Въехав в Чичиковку, сбросил скорость до пешеходной. Почти. Вдруг
собачка выскочит, да под колесо. Не хотелось бы. Я собак скорее
люблю, чем не люблю. Ну, и с соседями портить отношение в первый
день не стоит. Хотя, если нужно, могу.
Некогда, в совсем уже стародавние времена, при Гоголе, в
Чичиковке проживало двести душ, то есть организмов мужского пола. С
женским все четыреста, даже больше. Историческое развитие
оптимизировало деревеньку до восемнадцати человек. Со мной —
девятнадцать. Средний возраст — запенсионный. Я его чуть снижу, но
ненамного. Промышленных предприятий нет. Почты нет. Магазинов нет.
Связи нет Электроэнергия в советские времена была, но ушли времена,
ушла и электроэнергия. Газа, канализации не было и при коммунистах.
Железная дорога в шестидесяти верстах (в Чичиковке невольно
переходишь на вёрсты, пуды, аршины).
В общем, место глухое, тёмное, безнадежное.
Как раз такое мне и нужно.
Прошелся по дому. По избе, говоря прямо. Не так представляли
будущее пятьдесят лет назад. Совсем не так. Ну, да ладно.
Я осмотрел обстановку, разложил вещи. Настенный термометр
показывал плюс три. Главные морозы впереди.
В дровяном сарае, понятно, дрова. Преимущественно валежник — его
дозволено собирать даром. Хотя встречаются и поленья, на порубку
сухостоя смотрят сквозь пальцы. Пока. Уж больно место далёкое.
Лесник, он, как и фельдшер, занятой — попусту в глушь забираться.
Дрова, ясно, явились не волшебством, а волею капитана Корзунова,
главы поселения. Он сказал, что они, дрова то есть, остались от
бывшей хозяйки, Марьи Гавриловны, немного. Но можно и пополнить
запас. Я заплатил, он пополнил. Ну, или кто другой, не суть.