Жуткий ритуал прошёл успешно. И устрашающая тень богини поведала
ей, что рубин следует искать на острове Святой Елены. Но очень
часто после этого Катерина просыпалась в холодном поту, видя во сне
первую свою жертву. Милая белокурая девочка с голубыми глазами
сквозь слезы тихо спрашивала: «За что, тётенька?» А платок
затягивался сильнее, и её нежное личико исказили предсмертные
судороги…
* * *
Вот и сейчас, спустя семь лет после первого своего массового
жертвоприношения, тот кошмар навестил Катерину, заставив её
проснуться и судорожно хватать ртом спертый воздух корабельной
каюты. А больше всего ее смутило лицо, увиденное в последний миг
этого кошмара — искаженное гневом молодое лицо случайного
любовника! Окончательно придя в себя, Катерина задумалась, что
может подсказывать сегодняшнее видение. Если кошмары стали
неизбежной платой за полученную от богини силу, не станет ли
явление в них нового лица посланным ей знаком беды?
Теперь она досадовала, что позволила себе такую слабость — эту
приятную ночь. Юноша ведь наверняка был корсиканцем, о его
соотечественниках отзывались, как о людях горячих и ревнивых,
способных легко перейти от любви к ненависти. Она собирается
оставить его и забыть… Но что, если сон был предупреждением, и
теперь, кроме приятных воспоминаний, она обретёт теперь
оскорбленного и непримиримого врага?
Шансы показались небольшими. Но все же ее миссия слишком важна,
чтобы позволить себе пренебречь даже маловероятной и эфемерной
угрозой. Тот, кто легко одолел кудесника, может вскоре сделаться
опасным противником. Поразмыслив, Катерина с сожалением решила, что
стоит избавиться от этого любвеобильного юноши. Вдобавок мертвец
уже не сможет навести на ее след погоню, кудесников-наемников, или
соблазниться деньгами. Положим, юноша не беден, раз отказался
обобрать побежденного, а может быть, просто осторожен и не хочет
быть обвиненным в убийстве из-за безделушек. Однако по-настоящему
большие и честные деньги соблазнят и состоятельных, и осторожных. А
награда, давно объявленная Павлом I за голову сумасшедшей
чаровницы, была огромной.
«Гад такой, даже не принял объяснения моего поступка, которое я
ему отправляла много раз в письмах», — снова с обидой подумала она
о Павле.
В дверь каюты постучали. Это слуга пришёл предупредить, что
посудина, на которой они плыли, подходит к порту назначения. В нём
девушка собиралась пересесть на клипер, построенный в шотландском
Дамбартоне фирмой «Скотт и Линтон».