— Успокойся, дружище, всё не так плохо. Просто по дороге из
порта была небольшая заварушка, пришлось поучаствовать. В дом же
меня не пустил слуга, приняв за наемного рабочего. А молот… Это
супероружие, дарованное Богом. Вот, не могу от него отлипнуть, — с
ухмылкой ответил я.
Самюэль, ухватив меня за свободную от молота руку, словно в
детстве, потащил к дому.
— Балбес!!! Ты не пустил в дом своего молодого господина! —
прикрикнул он на швейцара в ливрее.
Слуга на входе, изумлённо открыв рот, тут же уступил дорогу и
распахнул перед нами дверь в низком поклоне. Самюэль провел меня в
сумерки холла.
Дверь напротив внезапно распахнулась, и оттуда на меня вылетел
всклокоченный верзила. На автомате я встретил его правым хуком, а
левой рукой поднял молот для добивающего удара.
— Ты кто? — завопил лежащий на полу парень.
— Ты сам кто? — со злостью в голосе отозвался я.
— Я Жозеф Бонапарт, сын хозяина этого дома! Ты ответишь за
нападение на меня! — гордо лежа на полу и держась за ушибленный
подбородок, вещал мой старший брат.
— Ну а я — Наполеон Бонапарт, твой младший братик, и очень рад
тебя видеть! — и протянул руку, чтобы помочь ему подняться.
— Набулио! А зачем ты меня ударил и чуть не убил своим страшным
оружием? — поднимаясь с пола и с опаской глядя на меня, спросил
Жозеф.
— Так это ты накинулся на меня, как только я вошел!
— Что ты! Я случайно налетел на тебя — очень спешил. Сейчас
везде собирают отряды бойцов. Из аномалии вырвался Вепрь, нужно
созвать большое ополчение, чтобы остановить его. Давай поторопимся!
Нам бы попасть в один отряд, — эмоционально размахивая руками,
ответил Жозеф.
— Успокойся, с Вепрем вопрос мы уже решили. Я лично убил его
около часа назад. Лучше отдай распоряжение, чтобы мне приготовили
комнату, горячую ванну, сменную одежду и побольше еды.
— Сэмюель решит все эти вопросы. И предупредит всех о твоем
возвращении.
На этих словах мы повернулись к слуге, который от всего
увиденного походил скорее на испуганного тушканчика, нежели на
уважаемого шеф-повара. Он стоял, раскрыв рот, и в нервном тике
моргал только одним глазом.
Выйдя из ступора, Самюэль, аккуратно протиснувшись между мной и
стеной, стремительно побежал вверх по лестнице, как молодой,
бормоча себе под нос: «Сей момент, все сделаем».
Дальше всё пришло в движение. Казалось, даже мебель перебегала с
места на место. Когда бедлам закончился, вся семья собралась в
столовой. Мне уже хотелось не просто поесть, а жрать, жрать и ещё
раз жрать. Наконец, открылась дверь, медленно и вальяжно вплыл
поднос с едой, при котором был Самюэль. Поставив поднос на край
стола, повар изготовился разложить по тарелкам порции своего
фирменного блюда, когда раздался шум со двора — громкие крики,
переходящие в потасовку.