Чувство опасности ушло.
У старухи задёргались зашитые губы. Я сперва подумал, что она
пытается что-то сказать, но потом понял. Это было подобие
улыбки.
Мать, а это не мог быть никто другой, взорвалась ворохом жестов,
обращённых к моей спутнице. Та отвечала ей также быстро, склонив
голову и искоса глядя только на искорёженные артритом пальцы.
Из их безмолвной беседы, которая длилась не более двух минут, я
не понял ничего, кроме отдельных жестов. Мать о чём-то спрашивала
Кассандру, а та ей отвечала. Причём было заметно, что Сестра на
чём-то настаивает. В конце концов, мать снизила скорость
распальцовки, скорее всего, специально для меня.
— Что же. Я не могу оспорить волю нашей Госпожи. Приведи его
в порядок, подбери приличную одежду. Он должен выйти отсюда не
похожим на нищего бродягу, а достойным своего звания господином. А
теперь отвернись. — Кассандра повернулась к ней спиной. Мать
взглянула на меня. — Твоя милость. Ты больше не нуждаешься в
лечении. И не можешь больше здесь оставаться. Да и за порогом
нашего монастыря тебя ждут незавершённые дела. Тебе необходимо
знать. Тебя почти убило заклинание, выпущенное любовником твоей
жены. Святотатцы, поднявшие руку на избранника богини, должны
умереть. Если у имперских властей возникнут к тебе вопросы, я
поручусь за то, что твои действия были угодны Ей. Получи моё
благословение.
Я настолько чётко разобрал её послание, потому что все жесты она
дублировала мысленной речью. Она говорила со мной прямо в моей
черепушке!
Старушка, кряхтя, поднялась с пола и оказалась ростом мне по
грудь. Кассандра просигналила:
— На колено! Пригнись, твоя милость.
Я второй раз за день опустился на одно колено и склонил голову.
Мать подошла ко мне и, оторвав от рукава серую полоску, завязала её
на манер банданы вокруг моей головы. Даже когда я встал на колено,
она еле еле доставала руками до моей головы. Магистр Йода — новый
облик, ага. Мать прикоснулась ладонью к моему лбу, и я почувствовал
сильное эфирное воздействие. Старуха вдруг сгорбилась, как будто не
пять метров прошла, а только что разгрузила тачку с углем, махнула
нам:
— Можете идти, избранник, сестра… — и поплелась на своё
место посреди пещеры.
Как мы спускались обратно, я умолчу. Упомяну только, что трижды
чуть не навернулся с лестницы, и дважды при этом чуть не
обмочился.