Мозгу сильно не хватало ручки и бумажки. Раньше я всегда во
время размышлений рисовал всякие блок-схемы, мне это реально думать
помогало. Надо в книжную лавку, кстати, заехать местную. Прикупить
нормальные писчие принадлежности и книжек на первое время. Замена
интернету и разумному импланту.
Наконец, мне принесли первые блюда, я отвлекся от злодейских
планов по захвату мира и полностью сосредоточился на еде.
В этот раз мне принесли «господскую еду». И, честно говоря, я
был разочарован. Нет, вкус блюд был великолепен. Но… Все подавали
небольшими порциями. И вот самих порций разнообразных блюд было
реально много! Мне принесли аж шесть разновидностей вин, смывать
вкус еды после поглощения каждого блюда. Видимо, предполагалось,
что я здесь просижу до вечера. И, судя по воспоминаниям Максимуса,
трапезы длительностью два-три часа были для патрициев нормой.
Мне же было жалко тратить столько времени на тупую обжираловку.
Даже обжираловку такой изысканной пищей. Кроме того, когда я
почувствовал себя сытым, еду приносить не перестали.
Предполагалось, что если в тебя уже не лезет, ты возьмешь лежащие
здесь же перья и с их помощью облегчишь желудок в стоящую рядом
медную посудину с крышкой. И можно продолжать пиршество дальше.
Видимо, чтобы не было, как в известном произведении: «Кадавр жрал,
черная пара на нем угрожающе потрескивала». Бред!
Сестра Кассандра, которую я пригласил разделить со мной трапезу,
ограничилась какой-то кашей из злаков, с мясом и кувшином холодной
воды. Впрочем, воду она использовала, чтобы разбавлять вино.
Поскольку руки у нее были заняты столовыми приборами, обед проходил
в реальной и метафорической тишине.
Даже не подумав воспользоваться перьями, я потребовал к себе
хозяина заведения. И объяснил, что пора перекрывать пищепровод. А,
на будущее, мне вон то желтое в тарелке, и вот это и вот это.
Большую порцию. И вон то синее вино. И все! Хозяин покорно выслушал
указания и, как мне показалось, вздохнул с облегчением.
Вот и славно. Трам-пам-пам.
Пора посетить господина Мутато. Акуно-Мутато, ага.
Мальчишка-раб, посланный мной к барыге с запиской, любезно
написанной под мою диктовку благочестивой сестрой, вернулся с
ответом.
В нем витиевато говорилось, что почтенный коммерсант ужасно рад
моему неожиданному выздоровлению, благодарит Богиню за милость и
готов принять меня немедленно, как дорогого его сердцу клиента.
Чем-то мне стиль послания не понравился. Оно было переполнено
патокой, но вместе с тем через потоки восхвалений и лести оттуда
сквозило скрытое пренебрежение. Не знаю, с чего я так решил.