— У него есть бумаги, которые принадлежат мне. Но думаю, он их
не отдаст. А я очень хочу их получить. Как ты думаешь, Чак, стоят
ли эти бумаги пяти тысяч феррумов или твоей головы?
— Определенно стоят, мой господин, — ответил он практически без
колебаний. — Но мне нужны подробности.
— Все документы, касающиеся дел его Дома и латифундии Доримед.
Меня устроят копии. Почти наверняка оригиналы вам похитить не
получится. И думаю, что все документы, касающиеся меня и моей
супруги, лежат в одном месте.
— Мне нужно время, чтобы дать вам ответ. До завтрашнего утра,
господин?
— Хорошо.
— Разрешите удалиться?
— Как мы свяжемся?
— Пусть ваш центурион кинет медную монетку нищему на углу возле
остерии. Дальше ему скажут, что делать.
— Ступай.
Я человек циничный и не связанный дурацкими сословными
предрассудками. Так что Мутато не понимает, с кем связался. Не
думаю, что он ждет от человека, подобного Максимусу заказа на
ограбление. Я бы и его самого заказал, но не уверен, что это
поможет мне вылезти из финансовой ямы.
Возможно, мне до сих пор, происходящее, кажется, не совсем
реальным. Что-то вроде компьютерной игры. И поэтому я так легко
говорю о наемных убийствах. И кстати, совсем не переживаю о судьбе
дюжины голодранцев и Владеющего, покушавшихся на меня. Это странно.
Вроде я должен испытывать моральные терзания. Но в душе только
спокойствие и чувство удовлетворения. То ли со мной что-то не так.
То ли так и должно быть.
Поленившись ходить туда-сюда, я попросил Терто пригласить
адвоката в беседку, и притащить сюда же закуски и вино, для
поддержания беседы. В саду было прохладно и свежо. Намного лучше,
чем во внутренних помещениях.
Обычно в книжках, как только у попаданца появляются проблемы с
законом или кредиторами, он тут же находит лучшего адвоката в
пределах досягаемости. Какого-нибудь старика — еврея. И тот с
радостью, теряя тапки, бежит браться за дело. И рвет всех
оппонентов на тряпочки. Ну, или, как вариант попаданцу достается
молодой талантливый адвокат. Такой нераскрытый еще Плевако.
Специалист во всех отраслях права. И он тоже берется за дело и,
естественно, с блеском его выигрывает.
Поэтому я был слегка шокирован заявлением седобородого старичка,
который едва взглянув не свиток договора, заявил:
— Я не возьмусь за это дело, патриций. И никто из коллегии не
возьмется. Оно совершенно безнадежно.