— Ясно. Поговорим позже, когда тебя отмоют от рабской вони. И
при посторонних не забывай о должном обращении. Иначе, несмотря на
твой почтенный возраст, я прикажу тебя выпороть. Терпеть тыканье от
раба не станет ни один патриций.
— Я удивлен, что вы стерпели, богоравный Максимус. Я недавно в
рабстве. Прошу простить пробелы в моих рабских манерах.
— Ты должен говорить: «Этот раб был неправ, накажите его,
богоравный». — Неожиданно влез Тринадцатый.
Кассандра резко кивнула. Старик бросил испепеляющий взгляд на
Черта.
Я только головой покачал. Зоопарк!
Через час я, Юстас и Кассандра разглядывали отмытого и
постриженного старика. Друз изваянием замер за моей спиной. Если бы
не уродующий его узор вен, дед выглядел бы даже благообразно.
— Как твое имя, старик?
— У этого раба больше нет имени, — глядя в пол, произнес он,
отчетливо при этом скрежеща зубами.
Так, с этим надо что-то решать. Так дальше не пойдет.
— Для начала сядь. День был длинный, ты устал.
— Этот раб не смеет сидеть в присутствии гос…
— СЯДЬ! — рявкнул я, почти выйдя из себя. Старик от
неожиданности вздрогнул и опустился на подушки напротив нас.
— Юстас. Скажи, можно ли сделать из раба клиента? Насколько это…
юридически сложно. При этом я бы хотел, чтобы он отработал свой
долг как минимум, а не пустился в бега, как только получит
свободу.
— Это совсем несложно, патрон. Если надо, процедуру я обеспечу.
Поскольку мы все еще в городе, сразу все и зарегистрируем.
Старик поднял на меня полные недоумения глаза.
— Зачем тебе это, патриций? Я слышал о Максимусе Доримеде
всякое. Но никогда не слышал о его милосердии к падшим.
— Вот! Опять. Вот зачем мне это. Изменив твой статус, я, как
минимум, избавляюсь от необходимости забить насмерть дерзкого раба,
не следящего за языком. И не потеряю пятьсот феррумов. И я не
должен давать тебе отчет в своих поступках. Радуйся, что Ужасный
Максимус оказался благосклонным именно к тебе. Теперь, когда
подписание клиентелы только формальность… ты же ее подпишешь?
— Конечно, господин Доримед. Это же… я о таком и мечтать не
мог…
Старик выглядел по-настоящему растерянным. Кажется, в его личном
мире небо только что упало на землю. Вопрос с его рабством решился
по щелчку пальцев капризного патриция.
Кассандра просигналила:
— Ты слишком мягок, Максимус. Так, ты потеряешь дарованную
Богиней жизнь, когда очередное помилованное тобой неблагодарное
отродье вонзит тебе нож в спину.