- Как успел? Ведь не предупреждают,
когда приедут за кем-то.
- То-то и оно, - криво улыбнулся
Карп, - свезло нам в этом. Приехали, значится, агитаторы к нам,
рассказывали про колхозы. А мне на кой их колхоз, отдать всю
животину, что своими руками ростил. Землю свою отдать, её ещё мой
отец пахал, а теперича всё в колхоз. На ту сходку я и не пошёл, да
дочка моя меньшая с дружком своим, сынком соседским, побежала.
Любопытно ей было. А там, значится, покумекали приезжие и
деревенские и решили меня кулаком назначить. Так, пока они лясы
точили, моя Маруська, значится, домой прибегла, всё рассказала.
Видали мы ужо, как раскулачивают лихо. Всё отымут, что в избе есть,
да и хаты на оставят. За час собралась жинка моя с дочками, трое их
у нас. Из дома забирать ничего не стали. Старика-отца и матушку с
ними отправил. Скот вывели, оставили козу ледащую, да корову
старую. И отослал их к брату, что за два дён пути от нас живёт.
Только и успели. На следующий день поналетели стервятники, всё
пытали, куда скот дел, морду разбили в кровь. А токмо ничего им не
сказал, ответил, что жена гостить уехала. Было подались за ней, да
возвернулись потом. Свезло нам, ой свезло.
- Думаешь, у брата до них не
доберутся?
- Спрячет, найдёт куда. Хоть на
заимку в лесу. Есть у них одна, для охотников поставили. А скот
продаст и ладно всё будет.
- Тогда и правда повезло, -
согласился я.
К нашему разговору прислушивался
высокий мужик, тощий, как жердь, с длинным подвижным носом, что,
казалось, жил своей жизнью. Он шёл первым в связке из четверых
прикованных. Стало быть, жена его с детьми чуть дальше топают.
- Эх, кабы нам твоё везение, -
вздохнул он грустно.
- А с вами как? - оживился Карп.
- Не ведали, что такая напасть
приключится. Небогатые мы. Коровка одна, пяток овечек, да землица.
Со старшим сыном, - он указал на паренька, такого же худого, как
сам, - пахали, сеяли. Лён у нас был. Жинка с дочками потом
вычёсывали да пряли. Приехали за нами ночью, выгнали на мороз в
одном исподнем. Сынок у нас только народился… И его не дали
запеленать в шаль. Стояли до утра, пока дом наш грабили. Всё
вытащили и одёжей ношеной не побрезговали. Скот со двора свели.
Курей на месте зарезали. До утра мы ждали, дочке старшой пальцы
отморозило, еле ходит теперь. А сынок наш, - мужик украдкой смахнул
слезу, - замёрз к утру. Не дали и кофты какой, али безрукавки дитя
прикрыть. Даже в сарае схорониться не дозволили. Утром разрешили в
дом зайти, одеться и погнали в ссылку.