– А лицо? – обеспокоенно спросила бабушка.
– Ничего не сломано, нет порезов, только ссадины. Это не моя
компетенция, но, скорее всего, будет достаточно заживляющего крема,
шрамов не останется.
Бабушка облегченно вздохнула. У Антона в голове появилось
странное ощущение диссонанса: ей только что сказали, что у внука
отек мозга и частичная амнезия, а она радуется тому, что шрамов на
лице не останется. Но при этом внутри него самого тоже возникло
чувство облегчения от того, что с внешностью все в порядке. Словно
отсутствие шрамов на смазливом лице важнее нормального
функционирования мозга.
Обдумать это получилось не сразу. Сначала врач задавал вопросы и
давал указания: нельзя заниматься спортом, резко вставать и резко
садиться, желательно не ездить на скоростных лифтах, не летать на
самолете… последнее указание вызвало дрожь по всему телу: снова
садиться в самолет не хотелось… боязнь летать – очень крутая фобия
для практически острова, конечно… может, само пройдет?
Монолог врача прервало появление женщины – красивая кореянка
двигалась очень уверенно, хотя выглядела мило, будто
старшеклассница. При ее появлении все еще стоящий в палате Ёну
заметно стушевался.
– Простите, – низко поклонилась женщина, – Я была на операции,
не могла сразу приехать. Я – мама Ёну.
– Вы врач? – уточнил врач Антона.
– Пластический хирург, – спокойно пояснила она.
А потом повернулась к Ёну, который под взглядом матери даже
скукожился. Кажется, в его семье главный вовсе не отец.
– Это всё твое воспитание, – почти прошипела мама Ёну, –
"Мальчикам нужно больше свободы! Будешь им помыкать, вырастет
маменькин сынок" Доволен теперь? А ты что стоишь? По земле кататься
должен, чтобы тебе судимость не влепили! Ну-ка – поклон!
– Ну ма-а-ам!
– Айщ! – замахнулась женщина, – Отправлю в деревню, к чопумо!
Будешь землю обрабатывать, туда и с судимостью берут! Поклон!
Чопумо – это бабушка с дедушкой. А ее "поклон" звучало примерно
как "упал, отжался". Ёну тут же рухнул в поклон чоль – это
настолько глубокий поклон, что больше похоже на позу молящегося.
Его родители тоже поклонились, но уже стоя, достаточно низко:
– Прошу простить нас за то, что плохо воспитали сына, – говорила
мама Ёну. – Мы очень виноваты.
Антон даже понимал, почему эта женщина так старательно
извиняется и так ругает сына за драку. Дело не только в том, что ей
реально стыдно за сына, хотя это и не исключено. Просто скандал
навредит ей больше всех в семье. Если она пластический хирург, то
сплетни ей не нужны. Даже если эти сплетни не касаются ее
профессиональных обязанностей.