Да, я, действительно, находился на
довольно большой высоте, относительно остальных построек, но
большую ее часть давала природная возвышенность, а
оставшуюся...
"Замок?"
Верно. Это, в самом деле, было
замком, а то, что подо мной — городом.
Только средневековым. С городской
стеной, узкими улочками, скрывающимися за черепичными крышами
домами, и всяким отсутствием благ цивилизаций в виде автомобилей и
электрического освещения.
Но окончательно меня добило иное.
Из чуть зеркалившего окна на меня,
почти теряясь в накатившей тьме, смотрел какой-то незнакомый
мальчишка.
Будто дожидаясь только этого, дурнота
подкатила с новыми силами, заставив ощутить ускользающий из
восприятия мир.
"Это была очень плохая идея". —
Неожиданно-четко пронеслось в голове под аккомпанемент звука резко
распахнувшейся двери
Упал же я в чьи-то подставленные
объятия.
Сознание вернулось рывком. Причем, по
ощущениям, это походило на спасение утопающего, которого выдернули
из пучины вод прямо за волосы.
И так же, как неизвестный бедняга, я
задыхался.
Рефлекс заставил резко дернуться
вверх и вперед, принимая сидячее положение и заливаясь кашлем.
— Удивительная живучесть. — Внезапно
произнес женский приятный голос прямо перед носом. — Как для того,
кто так и хочет уйти за Грань.
Раскрываю глаза, от неожиданности
даже забыв о кашле, и вижу сидящую на краешке моей кровати
миниатюрную девушку явно азиатской внешности.
"Только не говорите, что я оказался в
каком-нибудь средневековом Китае".
— Мозговая активность в норме,
функциональность тела — в относительном порядке. — Крепко держась
за рукоять чуть выдвинутого из темных ножен клинка, говорит тем
временем та. Причем, явно обращаясь не ко мне. — Он в полном вашем
распоряжении, командующий.
"Командующий?"
Только сейчас замечаю присутствие еще
одного человека в ставшей уже не такой просторной комнате. И, в
отличие от странной девушки с трудно определяемым возрастом, с ним
все было более понятно.
Хорошо за сорок, тот казался из той
породы людей, что никогда ни перед кем и ни перед чем не склонятся.
Будь то внешний враг или собственная слабость.
И, в отличие от абсолютного
большинства, этот достигший зрелости мужчина, вполне себе
европейской внешности, внушал какой-то иррациональный трепет одним
только присутствием.
Скинуть наваждение стоило
определенных усилий.