Я вздохнул и, зло засопев, взъерошил волосы на голове. Правила,
значит, правила. И как бы ни хотел их избежать, выполнять придётся.
И потому, быстро разодрав пальцами податливый пластик, я развернул
предложенную мне одежду.
Форма как форма. Увидь её в магазине на Земле, не придал бы
никакого значения. Ткань – вполне приятная на ощупь. Карманы
удобные. Знаком различия нет, и даже непонятно, куда их крепить. Ну
и как дополнение к форме прилагались белые трусы и футболка самого
обычного земного покроя.
Скинув свою старую одёжку, пропахшую потом, всю в пятнах грязи,
морской соли и крови от царапин, я не без удовольствия натянул
новую. Села она как влитая.
Обувь тоже подошла. И подумалось, что сделано специально под
меня, что неудивительно при их технологиях.
Торопливо переодевшись, я поглядел на стену и вспомнил, как
Гриня вызывал на стенке менюшку управления. Сразу стало интересно,
сумею ли я сам разобраться, и есть ли между стенами какая-нибудь
разница, или только одна из них выполняет функцию сенсорного
экрана.
Сделав шаг, я дотронулся до тёплого бетона.
– Система, покажи сборник…
Но договорить не успел, потому что сквозь доносящийся от окна
шум моря до моего слуха донеслась настойчивая сигнализация:
«Онк-онк-онк». А через мгновение в окне вспыхнул свет такой силы,
словно прямо из-за стекла по мне ударил прожектор.
Проморгавшись, приблизился к стеклу, и за ним уже не было моря и
туч. Вместо морского пейзажа там белела бескрайними дюнами,
прожжёнными нестерпимо ярким солнцем, раньше виденная пустыня, и от
окна потянуло сухим жарким воздухом.
А ещё от горизонта, скользя над самыми барханами, приближалось к
башне что-то большое.
– Вот чёрт, – проронил я и пробежался сперва взглядом, а потом и
пальцами по стеклу и краям оконного проёма в поисках ручек или
чего-то иного, позволяющего открыть, но ничего не было, и даже
когда надавил, окошко не шелохнулось.
– Да откройся же ты! – выругался я и столкнул по нему кулаком. И
это подействовало.
Стекло резко отскочило в нижней части, как крышка-защёлка, и
принялось менять форму. Оно в буквальном смысле потекло вверх,
изгибаясь и заостряясь, и в итоге превратилось в прозрачный
треугольный козырёк со сглаженными углами, совсем как медиатор для
гитары.
Я на всякий случай смерил козырёк взглядом: не прищемит ли, если
сунусь наружу, а затем выглянул в окно. Полностью пролезть не
получилось бы, но голову высунуть вполне удалось. Кожу сразу же
обжёг сухой горячий ветер, похожий на воздух, выдуваемый феном, а
щёки стало припекать ярким белым солнцем, которое казалось куда
ярче моего родного земного солнышка.