Но это было только начало, ибо над нами светилась точно такая же
лампа-струна, похожая на вытянутое в длинную проволочку солнце,
вытянута она была не сверху вниз, как в том бездонном колодце
атриума, а горизонтально, отчего являлась фактически осью громадной
километровой трубы диаметром в те же шестьдесят метров, что и
башня. На стенках этой трубы и рос лес, вытягивая макушки своих
крон в сторону лампы и уходя корнями в размазанную по кругу почву,
словно внутри громадной центрифуги, когда ускорение свободного
падения направлено не к центру, а от него.
Я задрал голову, разглядывая кроны деревьев, виднеющиеся, будто
с высоты птичьего полёта. И среди леса бежал вверх по стенам и
извивался по потолку, заботливо упрятанный в каменистые берега
ручей.
– Оно… в этом… – потеряв дар речи, проронил я, но смолк на
полуслове и стал оглядываться. Мы телепортировались в другую башню?
– задал я второй вопрос, потому что другого вывода найти не
мог.
– Цитадель многомерна, – вытягивая слова, проронил огр. – Каждое
измерение занимает тот же объём, но сдвинуто односильного другого
на часть фазы общего пространства, потому не пересекается. Фазы
измерений называются слоями. Струна, которой управляет система,
находится одновременно во всех слоях и едина для них, хотя нам,
неспособным к восприятию многомерности, и кажется, что это разные
конструкции. Она сама по себе многомерна и пребывает в состоянии
суперпозиции.
Я ещё раз оглядел тонкую, раскалённую добела проволочку,
скрывающую в себе мощь, выходящую за рамки человеческого понимания,
а затем прошептал возникшую в голове ассоциацию:
– Синтетический джинн.
На что Гриня наклонил голову и пробасил:
– Ещё раз.
Я перевёл взгляд на огра и пояснил, что имел в виду:
– Сверхмогучая машина, исполняющая желания.
– Наверное, – неспешно ответил громила, сорвал с ближайшего
дерева лист, растёр его в пальцах, а затем отошёл в сторону.
– Да не-е-е, – тут же протянул я, потому как возле лифта стоял
Карсик с шокером.
Лысый татуированный огр поднял руку, клацнул спусковым крючком,
и я снова выгнулся от боли, пронзившей раскалённым прутом всё тело,
и упал на колени.
– Ты должен был искать, невзирая на обстановку! – прокричал он,
подходя ближе.
– Я тебя как-нить пристрелю, падла, – прошептал я, и тут же
получил тяжёлую оплеуху.