Пока Кивер
приходил в себя от удивления, старый знакомый что-то
сказал рундам на их наречии, жестом показал, что всё
в порядке, и явно попросил оставить их с Ланге
наедине. Северяне неохотно покивали и отошли в сторону,
напоследок наградив Кивера суровыми взглядами.
— Как ты,
Райнер? Как тебе... Здесь.
— Не жалуюсь, — пожал плечами заложник.
В былые
времена Райнер Эккехард разразился бы длинной гневной тирадой.
Так оно, собственно, и было, когда парню объявили
о решении отправить его ценным заложником в Рундкар.
Кивер тихо усмехнулся, вспоминая, что все Эккехарды тогда вопили
как девки в бане. Но теперь Киверу казалось, что север
примирил Райнера с самим собой: он похудел, окреп,
отросшие бороду и волосы стал убирать
их в затейливые косы на рундский манер. Глаза стали
мудрее, а речи — короче. Да и рундские одежды
отчего-то невероятно ему шли.
Лишь сейчас Кивер
заметил, что на поясе у него висел боевой северный топор,
а на руке красовался браслет с огненной яшмой —
символ личной преданности вождю Магнусу.
— Значит,
ты теперь в личной гвардии Огнебородого? — удивился
товарищ. — Не думал, что они берут на службу
южан.
— Ага. Стал
десятником при нём. В Вевельстаде.
— Сам или
заставили?
— Случайно.
Нужно было как-то выживать. А потом внезапно понравилось.
— Круто
ты изменился, вот что я скажу, — ухнул Кивер.
— Мяса нарастил...
— Я и раньше не особо походил на столичную
девицу.
— Между
нами, — Кивер перешёл на шёпот, — ещё как походил.
— Но бог с ним. Как же так вышло, что
ты теперь почти северянин?
Райнер жестом
пригласил друга пройтись.
— Поначалу
никто не понимал всерьёз, — начал он.
— Насмехались за спиной, держали почти что отдельно ото
всех. Потом я всё же напросился на охоту — чай,
занятие для благородных. По крайней мере, так считалось
у нас. А там случайно совершил подвиг и спас
магнусова сына. С тех пор мы побратались. И, если быть
совсем откровенным, я бы предпочёл не возвращаться
в Хайлигланд. Если Грегор позволит.
Кивер ден Ланге
удивлённо таращился на человека, которого некогда считал самым
скольким типом во всём окружении короля.
— Ну и ну, дружище, — всё ещё не веря
глазам и ушам, протянул он. — Эту историю Грегор
должен услышать собственными ушами! Он вроде немного отошёл
от потерь и теперь даже посещает пиры.
Райнер
улыбнулся: