— Услышит,
ещё и устанет от рассказов. Я отчего-то нравлюсь
вождю, и Магнус любит рассказывать о южанине, что перенял
местные порядки.
Они шли вниз
по оживлённой улице, Кивер то и дело оглядывался
по сторонам, изучая местные строения. Народу было полно,
и многие местные с искренней радостью приветствовали
Эккехарда.
— Райнер.
— Ну?
— Мы не виделись полтора года. Неужели
ты не спросишь об отце и брате?
— Нет, —
только и ответил он. Но кивер не услышал
в его голове ни ненависти, ни гнева.
— Всё ещё
в обиде, что они отдали тебя в заложники?
Райнер печально
усмехнулся, остановился на углу площади и, расправив
плечи, взглянул на суетившийся рынок. Избегал смотреть киверу
в глаза, словно опасался, что тот будет его осуждать.
Но Кивер ден Ланге давно перестал осуждать людей, ибо сам
перестал понимать, где в этой мешанине из интриг
и политики осталось добро, а где — зло.
— Поначалу
здорово злился, правда, — тихо сказал Райнер.
— Но потом, когда лучше узнал этих людей, понял, что мне
даже повезло. Магнусова дружина здорово повыбивала из меня
дерьмо, вот что я скажу. И они сделали всё правильно.
Лишь недавно я осознал, что, живя под влиянием отца
и брата, выполняя их волю и приказы, не был
собой. На самом деле мне никогда не были неинтересны
их интриги, мне плевать на амбиции.
— Он повернулся к киверу и впервые
с момента встречи посмотрел на его прямо, уверенно,
открыто. — Я хочу семью, Кивер. Настоящую,
с простыми отношениями, а не дворянскими интригами.
Хочу сам построить большой дом и корабль. И вместе
с сыновьями доплыть до Эннии или даже южнее — как
повезёт. Даже девица одна есть на примете.
Ланге надолго
умолк, обдумывая услышанное.
— Удивляешь
ты меня, Райнер Эккехард, — наконец сказал он.
— Но я искренне за тебя рад.
— Здесь меня
теперь зовут Райно Южный топор. Зарубил топором медведя. Прошу,
не смейся, — смутился Райнер. — Вышло случайно. Что
было под рукой, тем и отбивался. А они сложили
об этом песню.
— Ну ты даёшь! Точно история для пира. Благо времени
у нас полно: Грегор будет здесь, пока ваш великий сход
не закончится.
— А мои
здесь? — спросил Райнер.
— Нет. Лорд
Ламонт был в отъезде, а Фридрих остался
в Эккехарде.
Заложник резко
побледнел.
— Скажи,
а король давно покинул Хайлигланд?
Кивер пожал
плечами.
— Ты же
сам знаешь, сколько дней пути до дома. Больше луны...