Впервые слышу. Выходит, Шаоси тут ни при чём.
«Все твои предш-шес-ственники неруш-шимо с-соблюдали с-свои
договорённос-сти, — продолжает шипеть змей. — Даже ес-сли не могли
общ-щаться с-со мной. Таков ваш-ш род, яс-сно тебе?»
— Спокойно, Яков. Разве ж я против? — произношу примирительно. —
Если за соблюдение договора ещё и награждают, то почему бы и
нет?
Пока не слишком довольный моей корыстной мотивацией змей сердито
шипит, вынимаю из шкафа вешалку.
Под плотной потёртой курткой висят видавшие виды брюки с
прошитыми вставками на коленях и ремень с тусклой пряжкой. На ней
угадывается изображение такого же змея, как на моём перстне.
Не покойного ли Кирюхиного отца вещи? А теперь и моего. Что ж,
почтим память умершего хотя бы таким способом.
В соседнем ящике нахожу что-то, похожее на исподнее, и
переодеваюсь. Куртка чуть великовата, брюки подвернём — в сапогах
не видно.
А вон, кстати, и они.
Картонная коробка стоит в самом углу, там, где висела старая
одежда. В ней закономерно обнаруживаю кожаные сапоги со всем
необходимым. На вид ничего так, только почистить бы надо.
Беру со дна банку с чёрной жирной субстанцией — и нащупываю
какие-то предметы, спрятанные под слоем бумаги.
Вытаскиваю на свет.
Странный разомкнутый обруч с маленьким контейнером, надеваемый,
видимо, на шею.
И широкая рукоять с выемками под пальцы, рядом с которой лежит
раздутая и разорванная на конце трубка. Когда-то они были соединены
через шарнир осью, которой теперь нет на месте.
Сломанное оружие?
— Ты никогда не доставал эти вещи… после того дня, — раздаётся
рядом, а я чуть не подпрыгиваю от неожиданности.
Предупреждать надо, мать!
— Если бы только у нас был выбор, — Елена Львовна нервно комкает
пальцами подол платья. — Я бы ни за что не отпустила тебя. Но ты
так мужественно повёл себя сегодня, да и Покровитель помогает…
Она внезапно бросается ко мне и крепко обнимает, зарывшись лицом
в воротник рубашки.
— Я желаю тебе успеха, сынок, — произносит невнятно. Через ткань
ощущаю горячую влагу. — Нет преграды, способной остановить
Островского. И пусть не оставит тебя Покровитель.
Лихой и беззаботный ответ, которым я собирался её успокоить,
отчего-то вылетает из головы.
— Я обязательно вернусь, — шепчу ей, обняв. — И больше никакая
шваль не посмеет переступить порог этого дома.