Однако у этого умения «быстро и без проблем собрать народ»
обнаружилась своя печальная сторона. Вот, например, сейчас Геннадий
Дмитриевич бросает взгляд на одного из бойцов — Ваньку Фронцева,
который, по сути, всего-то парень лет двадцати пяти. Юный, конечно,
но в подрывном деле он настоящий профессионал. Обычно его услуги
обходятся в баснословную сумму, однако стоило лишь упомянуть, ради
какой именно цели его зовут, как он тут же согласился — да ещё и по
самой скромной ставке.
Когда-то граф Сумраков нанял этого самого Ваньку вместе с его
родным братом. И в итоге брат Фронцева погиб из-за графской
выходки. Формально Сумраков не должен был немедленно взрывать
намеченную цель: он обязан был дать людям время на отход. Но он
решил по-своему: зачем ждать, если можно никому не платить, когда
все наёмники полягут, а дело сделано? С тех пор Ванька затаил
серьёзную злобу на того и теперь без промедления пошёл на сделку с
Дмитриевичем: всё ради мести за погибшего брата.
Впрочем, Фронцев не один такой: среди наёмников, которых
Дмитриевич умудрился набрать, хватает людей с зубом на Сумракова.
Все они настроены решительно и готовы вкладываться в работу по
полной, к тому же платят им на этот раз неплохо. Но Геннадий лишь
ухмыляется втихомолку, понимая, что мало кто из них в курсе,
насколько силён и уникален в своих способностях их нынешний
наниматель. Сам Геннадий уважает и одновременно побаивается его: он
не раз видел, как граф демонстрирует силу и устрашающе намекает,
что произойдёт, если кто-то вздумает его предать.
Неудивительно, что Дмитриевич мечтает, как когда-нибудь сможет
попасть в личную гвардию графа. Не временно подменять гвардейцев, а
официально вступить в их ряды, с теми же правами и привилегиями. Но
сейчас это лишь розовые грёзы, ведь всем известно: наёмников в
гвардию не берут. Считается, что если ты когда-то был наёмником, то
всё, ты почти уже и не человек, словно с чёрной меткой или
несмываемым клеймом на лбу.
— Начальник, — раздался позади тяжёлый бас одного из
высокорослых наёмников, который хлопнул Дмитриевича по плечу. — Там
к нам в гости заявились и прямо вас по имени требуют.
— Меня? — удивлённо протянул Геннадий, мгновенно отрываясь от
своих мыслей. — Что за чертовщина?
И тут же у него проскочила тревожная догадка: а вдруг кто-то
раскусил его прикрытие? Не мешкая, он заорал на весь бункер, что
ситуация патовая, всем срочно вооружиться и выдвинуться наверх,
заняв боевые позиции. Сам, не теряя ни секунды, сунул за пояс два
пистолета и засеменил к выходу. Бойцы Дмитриевича в это время
растеклись по всем закоулкам дома, затаились и были готовы при
первом же намёке на угрозу закидать врага гранатами.