Впрочем, начальник наёмников помнил, что и прежде аристократы
иногда нанимали такие отряды, но задачи там были иного рода,
зачастую откровенно грязноватого характера. Аристо попросту хотели
устранять проблемы чужими руками, да ещё и свалить потом всю вину
на самих наёмников.
— Чему тут, собственно, удивляться! — тяжко вздохнул он. — В
Империи наёмное ремесло, похоже, совсем загибается.
— Простите, что вы сказали, начальник? — переспросил боец по
кличке Одноногий, оказавшийся рядом. Правда, у него недоставало
уха, а вот ног у парня было в наличии две. Звали его Одноногим
исключительно потому, что, когда он особенно торопился в нужник,
подпрыгивал туда на одной ноге, поджав вторую. Какая в этом логика?
Никто не может объяснить. Загадка века, покрытая тайной за семью
печатями.
— Я сказал, что снесу тебе сейчас хлебальник, если не встанешь
на спарринг, как все нормальные бойцы, — процедил начальник.
— Слушаюсь, начальник, — тут же кивнул Одноногий.
— Но поставь мне сначала чайник, — добавил Дмитриевич.
— Да вы сегодня прямо на кураже, начальник, — хмыкнул боец. —
Прямо в рифму говорите.
— А вы случайно, подзатыльник не хотите, — проворчал Геннадий и
от души вмазал ему по затылку. — Живо принимайся за дело, а то
тобой граф потом придёт интересоваться, какого рожна ты
прохлаждаешься. А ведь графа ты знаешь — человек он серьёзный, с
теми, кто не по нраву, всё быстро решает.
Сказав это, начальник уже сам с собой продолжал разговор, ведь,
стоило прозвучать слову «граф», как Одноногий уже нырнул в
рукопашный спарринг с одним из сослуживцев.
Оставшись в одиночестве и продолжая наблюдать за тренировкой,
Геннадий Дмитриевич не мог выбросить из головы вопрос: что же
дальше ждёт их всех? В Империи наёмникам жить не шибко сладко —
прав у них едва ли не меньше всего, а окружающие относятся к ним,
как к гражданам третьего сорта.
Так уж вышло, что нанял их аристократ, не похожий на остальных.
Повезло ли это или нет, сказать сложно, но этот человек отличался
всем своим подходом: он не чурался своих наёмников, платил им так,
словно они были личной гвардией, и даже порой по душам
беседовал.
А потом, когда этот граф затребовал собрать вообще всех, кого
можно, Геннадий Дмитриевич почти без труда скомпоновал отряд.
Хватило сказать проверенным людьмишкам, против кого в ближайшее
время придётся воевать — и вот дело в шляпе.