Меня определили на "Камчатку" — последнюю парту. Справа,
развалившись на стуле, сидел типичный качок — широкие плечи, бычья
шея, взгляд, в котором читалось полное отсутствие интеллектуальной
деятельности.
Такие обычно компенсируют недостаток мозгов грубой силой.
Быстрое сканирование подтвердило первое впечатление — мощный поток
жизненной энергии, но каналы силы грубые, неразвитые. Использует
магию как дубину.
Слева расположились две девушки. Одна — типичная отличница, с
аккуратно заплетёнными косичками и стопкой идеально прошитых
конспектов. Вторая — полная её противоположность.
Начало занятия ознаменовалось тем, что преподаватель лениво
поднялся из-за стола и негромко произнёс:
— Тишина в классе.
Преподаватель начал что-то объяснять про кристаллы и печати, но
я никак не мог сосредоточиться. Всё казалось неправильным, кривым,
как детские каракули по сравнению с каллиграфией мастера.
Словно в моём мире... кажется в моём прежнем мире всё было
иначе. Чётче. Совершеннее. Эти примитивные схемы вызывали только
раздражение.
— Господин Волконский! — голос преподавателя вырвал меня из
размышлений. — Раз уж вы так внимательно слушаете, может,
поделитесь своими знаниями с классом? Ваша сестра, помнится, была
лучшей по магическим печатям. Посмотрим, что умеете вы.
Я неохотно поднялся. На доске красовалась сложная схема — вроде
бы призывная печать, но какая-то корявая.
— Здесь четыре ошибки в северном секторе, — указал
преподаватель. — Найдите их и исправьте.
Я взглянул на руны. Действительно, четыре знака были начертаны
неверно. Но дело было не только в них — вся конструкция казалась
неправильной, будто кто-то пытался собрать часы из деталей разных
механизмов.
Исправив указанные руны, я заметил ещё один критический просчёт
в базовом контуре.
— Простите, но здесь ещё одна ошибка, — я указал на руну в
центре. — Это же призывная печать? В базовом контуре нарушен
принцип равновесия потоков.
— Чушь! Вы хотите выпендриться, господин Волконский! —
раздраженно отрезал преподаватель. — Это классическая схема из
учебника.
По классу прокатился приглушённый смех.
— Довольно! — преподаватель побагровел. — Если вы такой умный,
покажите, как надо!
Я потянулся за огромной деревянной линейкой. Древняя, как сама
академия, она была вся в зазубринах и чернильных пятнах.