Гербовая бумага с печатью и размашистой подписью оказала на
упрямую особу поистине волшебное воздействие. В первый момент
решительно отрицавшая абсолютно всё и требующая немедленно покинуть
её дом, вдова по предъявлении документа расстелилась ковровой
дорожкой. Послали за дворником взломать дверь, потому что ключей у
баронессы не было, сразу позвали понятых.
Комната, вкупе с уже известными деталями, рисовала своего
обитателя как человека с непостоянными доходами, любящего пустить
пыль в глаза. Великолепный фрак, пошитый на заказ у отличного
портного, соседствовал с самыми дешёвыми рубашками, к которым шли
прекрасного качества манишки и манжеты. Нашлись другие часы и
другой портсигар, полный отличного табака, — с золотом, немалой
цены. Галстучная булавка с бриллиантом соседствовала с самым
простым и дешёвым бумажным бельём. К тому прилагались паршивый чай,
дешёвая посуда и сухари.
Ценности на всякий случай описали и изъяли — проверить, не
краденое ли. Куда больше них Хмарина заинтересовал небрежно
заваленный бумагами письменный стол и запертый несгораемый шкаф.
Документы, чтобы не тратить время здесь, а заняться ими в более
удобной кабинетной обстановке, изъяли скопом, сгрузив в наволочку.
Туда же, не побрезгав, отправили черновики из мусорной корзины, и
несколько газет, и игральные карты — пару дорогих запечатанных
колод, пару умеренно засаленных.
С задумчивым интересом осмотрел Константин и нож для бумаг —
широкий, толстый и тяжёлый, чем-то напоминавший данное Титовой
описание возможного оружия. Едва ли именно этот нож оборвал жизнь
своего хозяина, но, возможно, другой похожий? Хотя это более чем
странно — нападать на кого-то со столь неподходящим оружием.
Несгораемый шкаф оказался отличным, нестарым, таким, что не враз
вскроешь. Табличка с указанием на авторство «Бр. Смирновы» была
Хмарину знакома, подобные пользовались заслуженной популярностью
среди купцов. Баронесса показала, что железный ящик этот
принадлежал жильцу и прибыл сразу после его вселения чуть больше
года назад. Таковое явление в комнате, занимаемой светским франтом,
пытающимся жить столь явственно не по средствам и не занятого
никакой службой, вызвало подозрения.
Дворник развёл руками, уверяя, что вскрыть несгораемый ящик без
инструмента не сумеет, а с инструментов — не поручится за
сохранность содержимого.