Три часа сосредоточенной возни с трупом и его отделёнными для
дактилоскопии пальцами принесли чувство глубокого удовлетворения от
хорошо проделанной работы и частичную атрофию обоняния: под конец
она просто перестала замечать отвратительный запах.
Коллеги помогли убрать покойника и, пока они геройски бились с
разлагающимся телом, стараясь ничего не потерять, Анна занялась
уборкой. Это была обязанность санитаров, которые даже имелись, но
инструменты и рабочую поверхность Титова, да и остальные эксперты
им не доверяли, слишком велик риск недосчитаться чего-то нужного
или столкнуться с порчей ценных реактивов. Не по злому умыслу, а по
общему скудоумию: умные и образованные люди на такую грошовую
работу не шли, да и крепкие нервы тоже не так часто встречались.
Порой приходили подрабатывать студенты, но сейчас в Бюро толковых
помощников недоставало.
Вот отправить протереть пол с хлором и перетащить опрятного вида
труп — тут на них можно было положиться, и Анна позволила себе
немного отдохнуть, выпить чаю и отвлечься беседой перед новой
задачей.
Ряжнов, да и остальные старшие коллеги, начиная с учителей,
часто повторяли и пытались воспитать в учениках более спокойное
отношение к трупам, чем у обывателей. Равнодушие было лишним и в
этой работе, всё же от труда эксперта зависело не только возмездие
за отнятую жизнь, но — жизни подозреваемых и обвинённых. Ошибка
судебного врача не убивала пациента, но могла стоить жизни кому-то,
безвинно отправленному на виселицу.
С другой стороны, излишняя трепетность порицалась особенно.
Мёртвые стыда не имут, как говорила старинная поговорка, и это было
справедливо. А ещё — циничными, но также верными, — были слова
одного из маститых профессоров о том, что ни одна живая душа не
застрахована от того, чтобы после смерти оказаться на столе в
прозекторской, а ни один эксперт не застрахован от того, что перед
ним окажется тело знакомого человека, возможно, хорошо
знакомого.
С Анной такое случилось впервые, и чувство оказалось тягостным.
Не настолько, чтобы отказаться от работы и позвать на помощь, всё
же видела она этого человека единственный раз в жизни, но
достаточно для навязчивых мыслей о бренности бытия и скоротечности
жизни. Меньше месяца минуло с тех пор, как это был полный жизни и
планов молодой мужчина, крепкий и здоровый, а вот — лежит перед ней
на жестяном столе, душа его отлетела, и больше никакие тяготы бытия
не тревожат. Впрочем, не зря ведь поговаривают, что невинно
убиенные часто не могут успокоиться, пока суд земной не покарает
убийцу, не дожидаясь суда небесного…