Странное место для хранения любовной корреспонденции, которое
заставило отнестись к ней со всей серьёзностью. Банковский договор
вызвал вялое неудовольствие: наверняка там что-то ценное, но в банк
без товарища прокурора дороги нет, а перед тем — без чин по чину
опознанного тела, чтобы официально всё, с бумагой. Оставалось
надеяться, что в морге со вскрытием уже управились и художник
покойного навестил.
Если нет — тоже невелика беда, он с этими бумагами провозится не
один день.
Закончив с обыском, Хмарин вместе с городовым опросил соседей,
но те ничего путного добавить к словам вдовы Бистром не сумели.
Спокойный вежливый человек, гостей не водил, накоротке с соседями
не держался и не откровенничал… Даром, в общем, время
потратили.
***
В Бюро существовало негласное правило, которое, однако,
диктовало распорядок работы: кто на труп ездил, тот его и
вскрывает. Поэтому день эксперты катались по городу, день работали
в морге, день отдыхали. Конечно, всё это прихотливо тасовалось,
порой приходилось и за полночь задерживаться, и помогать друг другу
с материалом, и подменять товарищей по той или иной надобности.
Коллектив в Бюро сложился дружный, сработанный, так что сложностей
обычно не возникало, да и Ряжнов своим подчинённым шёл навстречу
при условии старательности в работе.
На службу Анна добиралась пешком, тут ей очень повезло — было
совсем рядом. Сегодня она шагала с робкой надеждой, что именно
сегодня у кого-то из коллег произойдёт внеплановое обострение
галантности, и к прибытию немного припозднившейся Титовой вчерашний
тухлый покойник окажется уже вскрытым. Отлынивать от неприятной
обязанности барышня не собиралась, но именно сегодня нежелание
возиться было особенно острым.
Конечно, именно поэтому не повезло: «хляк», как называл подобных
Ряжнов, дожидался свою «крёстную». Предпочитая отмучиться сразу,
Титова начала именно с него, оставив жертву поножовщины на
потом.
Труп принадлежал мужчине за шестьдесят, который вёл отнюдь не
праведный и спокойный образ жизни: много пил, плохо питался и вряд
ли когда-то в своей истории посещал врачей. Гнилые зубы, чёрные
пальцы, из которых один отсутствовал, больная печень — всё это
довершало картину, и без того ясную по жалкому рубищу нищего.
На лице удалось отыскать старый синяк, полученный за несколько
дней до смерти и не связанный с причиной смерти, которой оказался
обширный апоплексический удар. Было бы не так жаль времени и сил,
окажись смерть насильственной, но Анна не позволила себе
послабления и честно провозилась часа полтора с попытками снять
хотя бы пару отпечатков. Существовал большой шанс, что следы этого
субъекта найдутся в полиции. Кем бы он ни был и какую бы ни вёл
жизнь, а всё же крещёный человек имел право на собственное имя на
казённом кресте, под которым его закопают. С одним пальцем повезло,
ещё с одного удалось снять центральный фрагмент, и хотелось
надеяться, что этого хватит.