Пока ехал до управления, Константин, однако, размышлял совсем не
о деле, из головы не шла Титова. Она оказалась до странности похожа
на свою подругу-княгиню — глаза тёмные, волосы тоже, тонкое лицо,
светлая кожа, сложение похожее. Одета строже, немного старомодно, и
волосы длинные наверх заколоты. Не сказать, чтобы писаная
красавица, но такая вся ладненькая, маленькая, аккуратная — как
есть куколка!
И всё же впечатление барышня производила совсем иное, не похожее
на подругу. Взгляд прямой и колючий, какая там княгинина томность!
Та «духами и туманами» дышит, а эту скорее на политичесой трибуне
можно представить, вещающей о правах женщин.
Хмарин не любил крикунов и политических выступлений, независимо
от того, какие взгляды поддерживало то или иное сборище. Шума
много, толку мало, зато — раздолье карманникам, давки и драки. Не
то чтобы другие причины образования толпы изменяли законы её
поведения и исключали хоть одно из неприятных свойств, но остальные
не казались столь пустыми.
Утверждать, что барышня Титова участвовала в подобных кружках и
сборищах, Константин не мог, и даже скорее склонялся к тому, что не
участвовала, но на отношении к ней это не сказывалось. Не место
этакой особе в морге, что за нелепое желание? В грязи, в крови, в
кишках по локоть — этакими вот кукольными ручками. Ну куда
годится?
В полиции ещё с прошлого века имелись агентши, и без них трудно
пришлось бы — не всякое дело можно мужчине получить, не ко всякому
подослать, и, казалось бы, служба Титовой не должна была вызывать
подобного отторжения, родственная же. Но Хмарин чувствовал досаду.
Словно городовым институтку поставить, глупость несусветная! А
попробуй ей возрази…
Хмарин делил кабинет с Котиковым Петром Степановичем, и обоих
такое соседство устраивало. Оба достаточно аккуратно вели дела, оба
были неразговорчивыми людьми, оба не лезли в душу без нужды — на
том и сдружились, хотя вернее было бы назвать эти отношения
приятельскими. Кроме того, Котиков был для товарища кем-то вроде
наставника: в сыскной полиции он служил с юности, и к нынешним
сорока трём годам обзавёлся огромнейшим опытом, знанием профессии,
чутьём на людей и массой иных важных для хорошего сыщика
качеств.
Очень многому он научил Хмарина и очень выручил в первое время
после смерти жены. Константина тогда от всего с души воротило, небо
с овчинку показалось. А ничего, Пётр завалил младшего товарища
делами, всюду таскал, шевелиться заставлял. Бог знает, чем и где бы
Хмарин иначе кончил без его поддержки и внимания Шуховского.