Примечание к части
Добавил Pov
Знай королева-регент Ми'Аморе, какие два неугомонных жеребенка
родятся из ее чрева, она бы не погнушалась даже самыми мрачными
ритуалами, от которых в ужасе отшатнулась бы ее наставница ,что бы
у нее родилась спокойная дочка которой можно было бы передать все
свои специфические знания .Ну а пока оставалось ждать внучку.
Фигуры братьев уже при их жизни окутывались легендами,
распространению которых она никак не способствовала. По словам
повитух, младенцы вырвались в мир одновременно, отчаянно борясь и
пытаясь задушить друг друга пуповинами – мрачное предзнаменование,
которое королева тщетно пыталась скрыть, но слухи, словно
назойливые искры, все равно просачивались в народ.
Под бременем общественного мнения ей пришлось бы назначить
одного из них наследником, но Ми'Аморе, уловив их врожденное
стремление к соперничеству, объявила, что корону унаследует тот,
чьи заслуги перед Кристальной Империей окажутся весомее. Когда
братья начали осознавать себя, оппозиция потребовала доказательств
их родства с павшим героем. Надо сказать все попытки завладеть
артефактами не прекращались: меч обжигал или поражал молнией
любого, кто осмеливался прикоснуться к нему с нечистыми помыслами.
За исключением королевы регента . Первым испытать судьбу вышел юный
Вайт. Меч не обжег его, но при попытке извлечь клинок слабо ударил
молнией. Зато прикосновение к Кристальному Сердцу вызвало яркое
свечение. Неоднозначная реакция артефактов воодушевила
оппозицию.
Блек, по мнению одной фракции при дворе младший брат Вайта,
повторил действия, и результат оказался иным: меч озарился звездным
светом и легко вышел из крепления. Сердце также откликнулось, хотя
и менее интенсивно. Явное благоволение артефактов к Блеку заметно
охладило пыл оппозиционеров и сторонников наследования трона
Вайтом.
Ми'Аморе никогда бы в этом не призналась, но Блек напоминал ей
ее саму в юности, целеустремленную и амбициозную, в то время как
Вайт был явным отражением Финариота. Она одернула себя, напоминая,
что даже в мыслях должна именовать себя Ми'Аморе. Однажды едва не
прокололась на приеме грифоньих послов, успев вымолвить лишь первую
букву настоящего имени. Импровизация с приставкой "Ми" к имени для
глав ее "родного племени" спасла положение, и отныне она была
известна как королева Ми'Аморе.