Я отгоняю от себя болезненные воспоминания и всё же опускаюсь на ступени.
Я не видела его вчера на тренировке...
Интересно, ему сказали, что я вернулась? Хотя нет. Не интересно. Не должно.
— Почему ты решил, что дело в нём? — спрашиваю я у Ульмана.
— Ты можешь не переживать о нём, Сабрина, — усмехается он. — Этот предатель год назад перевёлся в Стэнфорд, и теперь считается нашим злейшим врагом. Он... Он обидел тебя тогда, да?
— Перевёлся? — удивляюсь я. — И ваша дружба...
— С ней покончено, да, — кивает шатен. — Я не жалею, если что. Хейг никогда не отличался порядочностью. Та вечеринка... — Тут парень морщится и смотрит на меня с долей жалости, что меня смущает, и я отворачиваюсь. Ульман продолжает: — В общем, забудь об этом уроде, Сабрина. Он тебя больше не побеспокоит.
Это всё же был Логан?..
Ульман что-то знает? Видел?
Боже, как же не хочется в это верить...
Я обнимаю себя руками и закрываю глаза. Дерьмово, когда не знаешь что-то наверняка. Это мучает. Мешает жить нормальной жизнью. Ещё хуже, когда и не очень-то хочется знать правду.
— Очередной поклонник, ведьма?
— Очередной поклонник, ведьма?
Я вздрагиваю и распахиваю глаза.
Тайлер Гилл возвышается позади наших с Ульманом спин и смотрит на меня с презрением. Жгуче-черные локоны волос треплет ветер. А затем он опускает ногу в белом кроссовке на ступень, на которой мы сидим, и следом нагло присаживается между нами, распихивая нас в стороны.
— Какого хрена, Гилл? — возмущается Ульман.
— Не думал, что ты прикалываешься по легкомысленным девчонкам, Ульман, — насмехается тот.
Грудь обжигает обида, я сжимаю зубы и подскакиваю на ноги, но мою щиколотку тут же обхватывают жесткие пальцы. Гилл смотрит на меня снизу-вверх и насмехается:
— Куда же ты? Приятная беседка только-только началась.
— Убери от меня свои лапы, Гилл, — цежу я сквозь зубы.
— Не знал, что вы знакомы, — замечает Ульман, а затем обхватывает пальцами плечо Гилла и просит: — Отпусти её, Гилл.
Тот дергает плечом, сбрасывая руку Ульмана, и говорит ему с холодком в голосе, но при этом не отрывает глаз от моего лица:
— Выходит, ты из тех, кто предпочитает лёгкие победы, Ульман? Понимаю, но не в этот раз.
Продолжение фразы я читаю в надменном взгляде: «эта девка — моя».
Я ошибалась. Гилл хуже Ульмана.
Мысленно представляю, как я врезаю носком кеда по наглой роже кретино-красавчика, как кровь заливает надменно искривлённые губы, и выдергиваю ногу из его пальцев. Бегу вверх по лестнице.