Мы
расселись, Ильдар зачитал письмо Черкашина и особо выделил его
просьбу о восстановлении на работе.
–
Послушайте, ну это уже ни в какие ворота! – не выдержала начальник
отдела кадров Стрельникова. – Прождать целый год и только потом
заявить о своём несогласии с увольнением? Все сроки
пропущены!
–
Подождите, Вера Георгиевна, – остановил её директор. – Товарищ
Черкашин был уволен по статье в марте семьдесят второго года.
Сейчас на дворе май семьдесят третьего. Спрашивается, где был
товарищ Черкашин всё это время? И почему завод должен теперь
восстановить его с оплатой всего периода вынужденного
прогула?
– Хороший
вопрос, – заметил я, записывая за директором и посмотрел на
Черкашина в ожидании ответа.
– А я не в
мае начал просить! – сильно нервничая, ответил тот. – Я ещё в
январе первый раз пришёл.
– В марте
вас уволили, и вы до января следующего года ждали? – уточнил
Ильдар, переглянувшись со мной.
– А я
только в декабре перед самым Новым годом приятеля с завода
встретил, и он мне рассказал, что Мурзина уволили за пьянку. Я
сразу и пошёл на завод.
– Мурзин –
это мастер нашего цеха, – объяснил начальник цеха Вдовин в ответ на
наши недоумённые взгляды.
– Это он
меня уволил! – разволновался Черкашин и вскочил с места. – Я
трезвый был, просто попал ему под горячую руку. А он сам бухал на
работе! Михалыч не даст соврать, – кивнул он на начальника цеха, –
он тогда мастером на соседнем участке был.
– Кхе-кхе!
– многозначительно прокашлялся директор, глядя на начальника цеха и
тот промолчал под его взглядом.
– Так… Это
что же получается? – посмотрел я на Ильдара. – Получается, что
мастер уволил работника, обвинив в пьянстве, а сам тоже был потом
уволен за пьянство. И никто из руководства не удосужился проверить
правомерность его действий перед увольнением? Не возникла мысль,
что такой вот специфический руководитель мог что-то не так сделать,
как-то ущемить права трудящихся?
–
Получается так, – согласился со мной Ильдар. – А что сделал
профсоюз в этой ситуации?
– А что
должен был сделать профсоюз? – довольно неприязненно посмотрела на
нас председатель месткома Яшина. – Как профсоюз должен был узнать,
что нарушены права трудящегося? Где заявление товарища Черкашина?
Почему профсоюз только через год с лишним узнаёт о том, что
произошло?