– Если бы я
знал, какую вы мне характеристику дадите, – побелел от злости
Черкашин, – я бы сразу в суд пошёл. А тогда я думал, уволили и
уволили, ну, и чёрт с вами! Хотите с алкашами работать, ваше право.
Думал, найду работу, не без рук… А они мне что написали? Что я
деньги всему цеху под процент давал!
– А вы не
давали? – уточнил Ильдар.
– А вы
найдите хоть одного, кому я давал!
–
Подождите, но вы же видели, какую вам характеристику при увольнении
дают? – предположил Ильдар.
– Я сначала
пытался устроиться только с трудовой, а там статья… В одном месте,
вроде, брали, но попросили характеристику… Думал, я пятнадцать лет
отработал, у меня премии, благодарности в трудовой, думал,
нормальную характеристику дадут… А они!..
– Что это,
вообще, за история с процентами? – заинтересовался я. – Откуда она
взялась? Были свидетельства, заявления? Всё-таки, это серьёзное
обвинение… На основании чего?
–
Характеристику непосредственный начальник составляет, – ответила
начальница отдела кадров после затянувшегося молчания, – отдел
кадров только печатает на бланке...
– Здорово…
Мало того, что уволили человека по статье ни за что, так ещё и
характеристику ему сочинили нелицеприятную, – подвёл я итог. – А
сейчас никто не виноват, да? Валим всё на уволенного мастера… А
ничего, что кто-то такого вот руководителя назначил, доверил ему
людьми командовать?
– А
Черкашин не мог ко мне с этой характеристикой тогда же подойти? –
посмотрел на меня исподлобья директор.
– А что к
вам идти, если под ней ваша подпись стоит? – огрызнулся с горечью в
голосе тот.
–
Действительно, – посмотрел я на директора.
–
Послушайте, вы всерьез думаете, что я вчитываюсь в каждую
характеристику? Какой смысл, если я не знаю, о ком идёт речь? У нас
тысячи сотрудников!.. Я не могу лично знать каждого до такой
степени!..
– Но
теперь-то вы знаете, что подписали полную чушь? – уточнил
я.
–
Характеристику мы перепишем, – тут же согласился директор. – А о
восстановлении на работе через почти полтора года не может быть и
речи.
Мы
переглянулись с Ильдаром.
– Ситуация,
конечно, неоднозначная, – заметил я. – И вы, Борис Андреевич,
повели себя неправильно. Вам надо было сразу в набат бить, к
директору идти, а не помогло, так в министерство обращаться… Но и к
администрации завода очень, очень много вопросов… Почему у вас
работник оказался один на один с неадекватным начальником? Неужели
никого из вас не удивило такое нетривиальное обвинение в
характеристике? Если глубоко разбираться, то это клевета, товарищи.
Подписанная вами безо всякой проверки!