— Дракон повержен! — громко заявила Ртуть со своего места.
Народ зааплодировал.
— Что происходит? Почему драка? — возмутилась дама из
Министерства. — Господа, вы в своем уме? Я вызываю службу
безопасности и врача.
— Вызывайте, — мрачно буркнул я.
Оба, который из-за меня тоже чудом чуть не слетел вниз, ткнул
меня в плечо, но не стал ничего говорить и сел на прежнее
место.
— Что случилось-то? — завертела головой Хмарь.
Она даже не успела увидеть, кто все это учинил. Ее схватила за
руку одна из близняшек, которая сидела на первом ряду, и принялась
шепотом объяснять.
Форк, кряхтя, поднялся, пошевелил руками и ногами и сердито
посмотрел на меня.
— Ничего ты не понимаешь в искусстве! — заявил он.
— Нет, не понимаю, — отрезал я, глядя на него сверху вниз.
Через пять минут прибыли безопасники и дежурный доктор. Доктор
остался осматривать Форка, хотя, на мой взгляд, нечего там было
осматривать, а надо было еще раз дать по башке. Не очень-то он и
пострадал. А меня увели в сердце кампуса на расправу.
Там я посидел полчаса в коридоре и немного остыл, потом
безопасники доставили Форка, которому доктор налепил на лоб нечто
лечебное. Никаких других повязок на нем не было, что только
подтверждало впечатление, что повредил он маловато всего. Я злобно
посмотрел на него. Форк пожал плечами.
— Я удалил уже всё, — сообщил мне он.
— Пффф, — ответил я.
Еще через десять минут открылась дверь, и нас пригласили внутрь.
Нами занималась сама Антонина. Кажется, ей было всё совершенно
ясно, но она желала услышать наши версии.
Я изложил свою, а Форк свою — о том, что он ничего такого не
имел в виду, и вообще всё удалил. Я подумал, что будет достаточно
идиотично, если мне придется описывать картинку и объяснять, что
меня так взбесило, но, оказалось, что у Антонины есть доступ к
удаленным материалам и описания ей не нужны. Свое мнение она
составила самостоятельно. Впрочем, глупо было бы, если б было
иначе.
Форк попробовал вякнуть, что я слишком близко к сердцу принимаю
простые картинки, однако Антонина сообщила, что хотя она не
одобряет моих методов, и за тягу к насилию привлечет меня к уборке
кампуса, провокации она не одобряет еще больше. Я в наказание буду
убирать кампус два часа в день две следующие недели, а Форк — три
недели, и кроме того, он должен будет посетить курс по культурным
коннотациям, который начнется в апреле, с обязательным зачетом в
конце.