Служки, тем временем, очистили ристалище от переносных
изгородей, столбов, и другого реквизита конных состязаний. Убрали с
поля кучки конского навоза. Пора было объявлять сам турнир, но
распорядитель медлил.
- Не хотят начинать без короля, - пояснил Ги. - Он должен
занять своё место во-он там — слуга указал на деревянный помост.
Вчера помост оснастили перилами и столбами для тента, а затем
обтянули как бы стенами из полотнищ красной и синей ткани. Сверху
над помостом был растянут тканевый полог, прикрывающий от солнца.
Над помостом на высоком древке трепетал королевский сине-красный
флаг с орлом, растопырившим крылья. По бокам от него, на древках
пониже, пестрели флаги трёх герцогов — Гвиданского, Альдонского и
Пэйлорского, а также флаги восьми, прибывших на турнир графов.
Тагорского сине-белого флага не было. Это и не удивительно. После
смерти отца Лин, графа Рудегара Тагорского, некому было поднять
этот флаг. Вдова Рудегара, графиня Карин дэ Тагор пять месяцев
назад вышла замуж за герцога Арно Гвиданского. Арно собирался
присутствовать на турнире. Как один из герцогов, он имел привилегию
на пирах, турнирах и молебнах находится по правую руку от короля.
Но пока его не было видно среди знатных гостей, постепенно
рассаживавшихся на помосте по обе стороны от высокого королевского
кресла. Дочь Рудегара, юная графиня Элинора дэ Тагор осталась дома,
в родовом графском замке. Мать и новоявленный отчим запретили ей
приезжать на турнир.
«Может, это и к лучшему? Если меня здесь убьют или
покалечат… Лучше, чтобы Лин этого не видела… О! Едут!»
На ристалище въехала пышная процессия из всадников в
пёстрых нарядах — Суно, король Гетельда, его знатные гости, его
приближенные и телохранители. Арно, герцог Гвиданский, ехал рядом с
Суно, о чём-то переговариваясь с королём, и, кажется, был в
прекрасном расположении духа.
Прибывшие спешились, поднялись по специально приставленной
лесенке и расселись на своих местах на помосте. Слуги увели с поля
их лошадей. Ударил гонг. Взревели трубы герольдов. В наступившей
тишине распорядитель громогласно произнёс:
- Королевский турнир в честь пресветлого дня Нисхождения
Господа нашего Триса… начинаем! - По трибунам, точнее по двум
уцелевшим стенам древнего ристалища, которые полукольцом охватывали
место турнира и были усыпаны публикой, прокатился радостный крик.
Здесь было, наверное, тысяч шесть зрителей - всё взрослые горожане
Эймса, а также прибывшие на турнир рыцари и их слуги.